Теперь мне еще и мерещилось всякое.
Развернувшись, я навалилась на раковину, глубоко вздохнула и размяла шею. Накануне я закрывала бар, поэтому домой пришла только в начале четвертого утра, а проснулась слишком рано.
И проснулась я с этим чувством в самом низу живота, с этой жуткой пустотой, которая не имела никаких оснований. Из-за нее мне было беспокойно и неуютно в собственной шкуре. Она не уходила, пока я не взяла в руки кисть, и я не сомневалась, что вскоре она вернется снова.
Она всегда возвращалась.
Я отошла от раковины, взяла банан из печальной корзины для фруктов, где лежали в основном кусочки шоколада, и тут в дверь постучали. Стоило мне взглянуть на часы у холодильника, как я поняла, кто пришел.
После того как четыре года назад, когда мне было восемнадцать, я уехала из родительского дома, около полудня по субботам ко мне неизменно заглядывала мама, а порой и вся моя семья. Точно так же как по пятницам я навещала Чарли.
Слава богу, я закрыла дверь в студию, ведь мне вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь из моих близких – мама, папа или двое братьев – увидел портреты Риса. Они знали, кто он такой.
Его все знали.
Когда я открыла дверь, меня обдало жаром. У меня под носом оказалась четырехлитровая канистра с коричневой жидкостью. Я отпрянула.
– Какого…
– Я сделала тебе сладкий чай, – сообщила мама, вручая мне еще теплую пластиковую канистру. – Решила, что он у тебя уже закончился.
В баре я могла приготовить любой напиток, известный человечеству, но сладкий чай у меня никак не получался. Почему-то я не могла найти правильную пропорцию количества сахара, чайных пакетиков и воды. Это было выше моих сил.
– Спасибо, – сказала я и прижала канистру к груди, а мама тем временем влетела в квартиру, как полутораметровый торнадо, с короткими, торчащими во все стороны каштановыми волосами. – Ты сегодня одна?
Она закрыла дверь, развернулась и поправила очки в красной оправе. Я унаследовала от мамы не только маленький рост, но и отвратительное зрение. Ура генетике!
– Отец играет в гольф с твоим братом.
Я решила, что под «братом» она имела в виду моего старшего брата, Гордона, потому что мой младший брат, Томас, как раз увлекся культурой готов и не выдержал бы и пяти минут на поле для гольфа.
– Такая жара – его ведь удар хватит! Понять не могу, что его только дернуло. И Гордон туда же, – продолжила мама, подходя к подержанному дивану, который я купила четыре года назад, сразу после переезда, и, усевшись, добавила: – Твоему брату пора поучиться ответственности, ведь скоро родится мой внук.