–Это их проблемы, – я дернула плечом.
–Ну да, – Ксения как-то лукаво на меня посмотрела. – Ди, ты не ведьма, часом, а?
–Нет! – возмущенно отрезала я. – Я… я… я – Богиня! Разве не видно? – мне почему-то стало весело от ее вопроса.
Она рассмеялась мне в ответ.
–Хорошо, – сказала она и как-то оценивающе окинула меня взглядом, я даже поежилась. – А Богиня чего тогда?
–Ну я не знаю… – протянула я. – Одна моя тезка была Богиней охоты… и луны…
–Нее, ты не богиня охоты, это точно, – уверенно заявила хозяйка. – Луны… конечно еще куда ни шло. Но не, не то…
–Ну почеемуу? – обиделась я. – Я люблю Луну…
–Мало ли чего ты любишь… Не то это. Не твое. Ладно, давай спать, что ли… – она зевнула. – Может тебе ночью приснится твой божественный удел?
–Как ты красиво сказала – «Божественный удел», – ахнула я, – да, да, пусть мне приснится, на Богиню чего мне сгодиться! – неожиданно для самой себя я сказала в рифму и мы дружно рассмеялись.
–Все, пошли спать! – скомандовала Ксения и мы потопали наверх. Мелани черной тенью бежала впереди нас.
–Спокойной ночи! – пожелали мы друг другу почти одновременно и опять рассмеялись.
–Кстати… – Ксения заговорщически улыбнулась, – поскольку ты… прежнего жониха тока что пристроила в добрые руки… так может, это… ты только не реви снова! – предупредила она. – Я сейчас произнесу эту фразу…
–«На новом месте приснись жених невесте», – сказала я вместо нее и пообещала: – Реветь не буду. Просто, ну… ну пусть приснится конечно… но я пока еще не готова к новым отношениям… Так что… «божественный удел» в данный момент на первом месте.
–Точно?
–Точно, – кивнула я.
–Да будет так! – со всей серьезностью подтвердила хозяйка и мы наконец-то разошлись по спальням.
Утро для меня началось ближе к обеду. Я проснулась оттого, что хотела потянуть на себя одеяло, а оно не поддавалось. Провела рукой возле себя, наткнулась на теплое и пушистое тельце и, похоже, не одно. Раздалось встревоженное «муррр». Я открыла глаза. У меня под боком мирно спала Мелани со всем своим выводком. Вот так номер! Я погладила пушистиков. Четыре маленькие головки вскинулись, поморгали на меня сонными глазками и снова опустились. То есть спать продолжили только трое, а четвертый пушистик, такой же черненький, как мама, (или черненькая?) осторожно потопал ко мне, периодически проваливаясь в складки одеяла. Я улыбнулась.