Не то чтобы жизнь в доме номер 14 на Лодж-роуд была плоха. Но едва ли ее можно назвать семейной идиллией.
Хотя бы потому, что моя мать не Делия Смит[6].
Каждое воскресенье она потела на кухне за плитой, а мы все тряслись в ожидании результата. Жаловаться было нельзя. Как-то раз я ем капусту, а она на вкус, как мыло. Джина ловит мой взгляд, тычет промеж ребер и шепчет: «Не говори ни слова». Но меня сейчас или вывернет, или я умру от отравления этой дрянью. К счастью, в ту же секунду папа возвращается из паба, вешает пальто и садится за обеденный стол. Берет вилку, втыкает ее в капусту, подносит ко рту, а из нее торчит спутанная проволока! Да благословит Бог мою старую маму, она сварила щетку для мытья посуды!
Мы все побежали в сортир, чтобы проблеваться.
В другой раз мама дала мне с собой на обед сэндвичи с вареным яйцом. Я поднимаю хлеб, а там сигаретный пепел и кусочки скорлупы.
Классно, мам.
Школьные обеды просто спасли мне жизнь. Это одна из немногих прекрасных вещей в моем сраном образовании. Они были просто волшебные, эти школьные обеды. Нам давали основное блюдо и пудинг, и это было просто невероятно. Сейчас берешь что-нибудь и сразу начинается: «Ой, здесь двести килокалорий, – или, – ой, здесь восемь граммов насыщенных жиров». Но тогда еще не было такой срани, как калории. Была просто еда на тарелке. И ее всегда было мало.
Каждое утро я искал предлог прогулять школу. Поэтому, когда причины были настоящие, мне никто не верил.
Например, когда я услышал привидение.
Я на кухне, собираюсь выходить в школу. Зима, мороз, в кране нет горячей воды, я кипячу чайник, чтобы налить воды в раковину и помыть посуду. И вдруг слышу голос: «Осборн, Осборн, Осборн». Папа работал в ночную смену, поэтому по утрам он собирал нас в школу и ложился спать. Я повернулся к старику и сказал: «Папа! Пап! Я слышу, как кто-то нас зовет! Кажется, это призрак! Похоже, он охотится на наш дом!»
Папа отрывает глаза от газеты.
– Хорошая попытка, сынок, – говорит он. – Призрак или не призрак, а в школу ты идешь. Давай поживей мой посуду.
Но голос всё звучал.
– Осборн, Осборн, Осборн.
– Но, папа! – кричал я. – Там голос! Он есть, есть. Послушай!
Наконец папа тоже услышал.
– Осборн, Осборн, Осборн.
Казалось, голос раздается из сада. Мы оба выбежали на улицу – я прямо босиком, – в саду никого не было. Но мы снова услышали голос, на этот раз ближе и громче.