Твою мать! Что за абсурд?! Очередная волна адреналина затуманила
мой и без того поехавший рассудок. Тело окончательно перешло на
автопилот. Через секунду я рвал и метал, словно демон. Стирал
пространство пустотным клинком, ломал носы оппонентам, жонглировал
их же ножами и пистолетами, закрывался телами и контратаковал, лишь
иногда пропуская редкие, но болезненные удары. Кто-то вонзил мне в
плечо вилку, а я просто вытащил её, развернулся и вогнал обидчику в
глаз!
Потом, в мою икру какой-то мудила умудрился вонзить тупой,
столовый нож! Тут же вытаскиваю его, стираю пространство и влетаю в
последнего, вооруженного огнестрелом убийцу. Вгоняю столовый прибор
ему в глотку, бью с локтя по макушке и подбираю очередной пистолет,
как оказалось, с пустой обоймой. Не беда! Бросаю его в лоб
следующей жертвы, пустота вновь пожирает пространство, а бедолага
засыпает на холодном полу.
Как разбирался с последними, уже не припомню, да и не важно.
Сейчас я стою посреди холла, побитый, в своей и чужой крови, а фрак
мой вместе с брюками разошелся по швам.
Со второго этажа послышался громкий смех, а с ним и
аплодисменты.
— Ха-ха-ха-ха! Браво!!! БРАВО!!! — восторженно аплодировал
молодой парень вместе с товарищем.
— Гаррет! Театры в Российской Империи — просто восторг! —
облокотившийся на перилу иностранец не переставал хлопать.
— Знаю, месье! Я ж говорил вам, не зря мы сюда приехали! Браво!
Браво! — кричал его подручный.
— Этот постановщик либо безумец, либо гений, — восторга молодому
господину не занимать.
— Это две крайности, одной и той же сущности, месье! — подметил
подручный.
Для вас, значит, это б***ть представление?.. С моих ноздрей
хлынула кровь, которую я тут же утер порванным рукавом фрака.
— Идемте, месье! Здесь нам больше делать нечего, — два
иностранца растворились где-то в недрах второго этажа.
Добро пожаловать в Новгород, господа… Это был спектакль моей
жизни. Назову его «Молодой господин против всех!».
Усталый, битый и хромой, господин идёт домой! Нет, домой ещё
рано, в зрительном зале меня всё ещё ждёт любимая!
Я медленно поднимался по лестнице, ведущей к двери в зрительный
зал злосчастного Кушнаревского театра. Отворив их, попадаю в самую
гущу событий! Пьеса о неразделённой любви в самом разгаре, главный
герой уже покончил с собой, а героиня горько рыдала над его
бездыханным телом.