Она всегда была скромная, незаметная. Таких девочек в школе считают благополучными и обходят вниманием. Они же положительные – по всем предметам успевают, хорошо себя ведут и проблем не доставляют. Но и социальной активностью не отличаются, особыми знаниями не блещут… Инга была из таких. Еще и ростом не удалась ко всему прочему. Только под внешней оболочкой жил очень целенаправленный и упорный человечек. Может, потому и упорный, что не замечали?
Инга решительно подошла к соседской двери и забарабанила в нее. За дверью не отвечали. Но она же видела в окнах свет. Они не уехали, пусть не прикидываются. Она видела, сколько машин вынуждено было вернуться обратно. Им просто некуда деваться. Они обязаны ей открыть.
– Чего надо? – наконец ответили за дверью. Голос женский, недовольный.
Инга прильнула к двери.
– Это я. Я здесь днем была, вы меня помните?
За дверью – тишина.
– Я к Белоусовым. Никто не открывает. Но, может быть, у вас есть ключ? Вам не оставили, по-соседски?
От наглости такого предположения дверь распахнулась.
– Соседка, называется! Сама еще в субботу свалила. Сын ее сказал – к родственникам уехала. А потом сам собрался и девчонку с собой взял. Если она раньше узнала о карантине, почему нам не сказала? Мы ей чужие, что ли? – Тетка выкрикнула это с надрывом. Видимо, соседка Белоусова для нее теперь виновница номер один.
– Точно никого нет? – Инга никак не хотела расставаться с последней надеждой.
Тетка только криво усмехнулась – мол, надейся, дурочка.
Инга оперлась спиной о стену подъезда. Предательские слезы назрели, налились и грозили опрокинуться. Инга захлопала глазами быстро-быстро, чтоб не разреветься.
В щель в двери на уровне пупка тетки заинтересованно выглянула еще пара глаз. Тот самый пацан лет восьми. Женщина погладила его по голове. На ее глаза тоже налились тяжелые слезы.
– Ольга всегда такая была. Высокомерная стерва. – Женщина выплевывала ядовитые слова сквозь зубы.
– А что же мне делать? Я – приезжая… У вас гостиницы какие-то есть?
Женщина посмотрела на нее как на ненормальную.
– А у вас нельзя заночевать? Я заплачу.
Тетка сразу перестала плакать, легким шлепком отправила сынишку обратно в квартиру.
– Зачем мне твои бумажки, что я на них в карантин-то куплю?
– Но ведь не навечно же…
– Нет-нет, – баба загородила дорогу. – У меня ребенок, а кто поручится, что ты не заразная?