Инга стояла в нерешительности, огляделась по сторонам. В каком-то окне опустилась занавеска. Вот суки!
Инга шагнула к беременной, протянула руку, та ухватилась с силой, которой Инга не ожидала, начала подниматься, пробуксовывая ногой в песке.
– Вадим… Потапов…
– Пойдем, я тебя провожу. Обопрись на меня.
Женщина навалилась на нее всей тяжестью. Хрупкая Инга покачнулась под таким весом, на минуту пожалев, что предложила помощь, потом все же сжала зубы, с трудом закинула руку молодой женщины себе на плечо, она в кино видела, что так делают, помогая идти раненым бойцам. Если поначалу женщина еще делала какие-то собственные усилия в продвижении, то потом совсем расслабилась, буквально волочила ноги по земле. Заметив это, Инга разозлилась. Больше на саму себя. Вот зачем она, дуреха, потащила эту девку? У самой по лбу и спине между лопатками бежит пот, внизу живота опять же тянет. Ее просили всего лишь позвать мужа. Так нет же, надо показать себя сердобольной, тащить беременную на себе… Вот и терпи сейчас, героиня, блин.
– Какая квартира-то? – спросила Инга, отдуваясь.
– Отпусти… – еле слышно простонала незнакомка.
Инга оторопела, может, ослышалась?
– Не могу больше… – снова прошелестела та.
Инга осторожно, насколько позволяли ее слабые, дрожавшие от напряжения руки, опустила беременную на землю, растерла свою занемевшую поясницу, с трудом выпрямилась и тут только заметила, что у молодой женщины по ногам течет кровь. Инга была неопытной в плане акушерства. Для нее кровь у беременной женщины ассоциировалась только с выкидышем. Но какой выкидыш на таком сроке? Это уже роды. А с кровью – значит, вообще все плохо.
Волнение проникло во все клетки. Инга заметалась.
– Я сейчас. Какой дом-то ты показывала?
Мысли, как и сама Инга, в беспокойстве запрыгали с одного предмета на другой. Потапов… Потапов – муж. Где же этот дом? Или бежать и выкрикивать имя мужчины?
Женщина ухватилась за Ингину руку, с силой, которая в ней никак не ожидалась, потянула на себя. Инга, подчинившись направленному усилию, присела рядом, женщина, по-видимому, что-то хотела сказать.
– Я боюсь… – прошептала она.
– Все будет хорошо, – поспешила ее уверить Инга, – я приведу мужа и врача…
Сама себя успокаивала – должен же здесь быть врач, не все уехали, кто-то же остался.
– Все не так… муж не знает… мы так ждали этого ребенка. – Из глаз женщины потекли тихие слезы, губы страдальчески скривились.