Хочется свернуть скорее во двор. Вот она – моя Колокольня. Колокольня утраченного монастыря. Хотя, как мне сказал мой знакомый, вдохновивший меня на создание документальной картины, – обитель не утрачена. И сохранившаяся Колокольня тому верный правозвестник. Здесь, в тихом нашем дворе – она напоминает о Тихом мире, спокойствии и радости душевной. Так и во всём, что сохранилось рядом с нами и в нас. Если что-то осталось, – пусть самое малое, но дающее надежду и ободряющее душу, – значит, не утрачено главное!..
Предпасхальные размышления
Но вот как-то странно всё это, – думается мне подчас!.. Христианский мир в Страстную неделю скорбит о страданиях Спасителя. В храмах Божьих совершаются бдения. Молитва в такие дни должна проистекать нескончаемым потоком из сердец, предстоящих к Алтарю. И сердце в храме возносит знакомое нам «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе» и «…сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим»… Но там, за церковной оградой, когда окутывает реальность мира… Нет-нет, не суета даже, потоки людские, стремящиеся успеть и туда, и сюда, отвечая параллельно на сообщение в телефоне, не «пробки» на дорогах мегаполиса и дорогостоящие чёрные авто с «мигалками» на крышах, мчащиеся, разрезая эти потоки стоящих на проспектах и бульварах машин… Нет, не только это всё!.. Но более всего смущает какая-то странная, выглаженная за последние пять-десять лет обыденность всего этого.
И как-то неразумно порой кажется – совмещать всё это, – молитвенные стояния на Литургии и Бдениях с какой-то плоской бытовой вещественностью. Предстоящее воскресение, приближающиеся двунадесятые праздники, – всё это как будто бы стало для общественности неким образом повседневности, плавно вошедшей в привычный образ жизни однажды, ещё, скажем, в девяностых. И порой кажется, что, если вывести из обихода эти образы, общий уклад жизни не очень-то и изменится. Мне приходилось видеть у людей в гостиной на одной полке с книгами и святые иконы, изображающие Богородицу с Предвечным Младенцем, и жабу с монетой во рту «на деньги», и статуэтку Будды… И всё это как-то даже, казалось бы, гармонично сочеталось с общим интерьером, ежели не задумываться о безрассудности всего этого.