Бежит в пустыню Иоаким,
А в сердце – боль занозой:
«Всевышний не благословил,
Тебя потомством обделил,
И дар не принял…» Боже!…
И сорок дней не ел… Не спал
Ночей он сорок ровно…
В молитве снова вопрошал,
За что понос сей Бог послал,
Очиститься как? Словно
Последний грешник, кто потом
Богоотцом назвался,
Смирял молитвой и постом,
Свой дух, и в сердце препростом
Огнь веры возгорался…
А Анна, слыша всё душой
(С супругом жизнь прожили
В едином теле срок большой),
В сад вышла, чтоб побыть одной,
О чаде всё молила…
«Неплодна я… Но сей позор
Несёт мой муж со мною…
В глазах людей – немой укор,
Сказал священник приговор,
Чем стыд я свой прикрою?…
А муж… Меня не отпустил…
Хоть мог бы, по закону…
О чаде столько лет грустил,
Тебя услышать он просил…
Но вот я, пред Тобою…
Замотарела… Я в летах…
Но время что пред Богом?»
Была молитва на губах,
И на морщинистых щеках
Застыли слёзы… Вздохом
Прошёл по саду тихий стон…
Но в миг сей, в той пустыне,
Где муж молился об ином,
Чтобы узнать, в чём грешен он,
Он видит… Гавриила!
И Анна видит!… И даёт
Сей Вестник обещанье,
Что Анна старая зачнёт,
Родится Дщерь! Произойдёт
Из Дщери Оправданье!
И поспешил опять во Храм
Супруг, исполнен верой,
Нашёл свою супругу там,
Хвалу тут Богу, фимиам,
Воздал он полной мерой.
И осенью пришла весна —
То родилась Мария,
Что перед Богом обрела
Ту благодать, что ей дала
Стать Матерью Мессии…
Нам всем порой недостаёт
Чего-нибудь для счастья…
На Бога разум «дело шьёт»: