Глава вторая. И снова Рамс
– Здорово, Мишан, – сказал Гад, – тебя ждет Седой.
– А ты откуда знаешь?
– Да он послал меня за тобой.
– А что, телефона у тебя нет? Позвонить Седой не мог, или хотя бы ты? – удивился Миша, подозрительно посмотрев на Гада.
– Да вот… Седой, – бормотал Гад, – сказал мне, чтобы я сходил за Мишкой, вот я и пошел.
– Сходил за Мишкой? – с иронией произнес Миша. – Это вот как, значит, меня Седой называет при всей братве?
– Ой! Ты только не выдавай меня ему.
– Боишься, что ли?
– Боюсь, – ответил Гад.
– А чего ж ты боишься, если ты его самый лучший друг и надега, как он тебя называет? – спросил Миша, закуривая.
– Сегодня надега, а завтра… – тихо ответил Гад.
– Да уж, – проговорил Миша, выдыхая дым после очередной затяжки. – Все мы под Богом ходим. От судьбы, как говорится, не уйдешь. Ну и чего Седой хочет от меня? – спросил строго Миша.
– Вот Седой сказал, что до тебя не дозвониться, и послал меня за тобой на мойку.
– Не дозвониться? – удивился Миша, посмотрев на мобильник, на дисплее которого не было пропущенных звонков.
«Странно», – подумал он.
– И что дальше? – вернулся он к разговору.
– Ну вот тебя не было на связи, а к нам в офис пришел сейчас Тихомиров с предложением.
– А, снова этот мент, – с неприязнью произнес сквозь зубы Миша, – с каким еще предложением?
– Давай отойдем, – сказал Гад, озираясь по сторонам.
Гад выглядел, как всегда: слишком худым, среднего роста, с выпуклыми и въедливыми глазками. Гад носил такую же кепку в форме блина, как у Мишана и Седого. Этим он подчеркивал свое единство с боссами и преданность им, особенно Седому. На нем была гражданская одежда – джинсы и серая кожаная куртка. Он никогда не ходил в милицейской форме, потому что был опером, а опер должен маскироваться, чтобы незаметно подкрадываться к преступникам и ловить их. Но у братвы Гад служил ментовским осведомителем. Он сливал Седому и Мишану всю известную ему по службе оперативную информацию, а потому был очень ценным сотрудником, который был у них, как говаривал часто Мишан, на балансе, то есть ему платили процент от каждого обманутого на рынке в лохотроне гражданина. От суммы, которую гражданин проиграл в лохотрон, он получал свою вторую – бандитскую – зарплату, а потому жил очень неплохо.