– Да, прочти, – попросила она, повернувшись к Русу и улыбнувшись ему.
– Ну, хорошо, по просьбе большинства я прочитаю, – согласился он, развернув свой листок. – Написано сегодня, несколько часов назад, – сделал он такое вступление. – «Любовь Дракулы» называется, – сказал он и начал читать:
Колдовская страсть захватила меня.
Мелькают тени в пламени костра.
Танцую в круге, возбуждая тебя,
Вкус мороженного расслабляет льда.
Я ласкаю тебя руками в воздухе теней,
Я шепчу тебе глазами в отблеске живых огней.
Я колдую над водою, закипающей в котле,
На тебя кладу заклятье вечной преданности мне…
Рус произнес два четверостишия и окинул взглядом аудиторию. Все замолчали, в глазах ошарашенных людей появился интерес, они были удивлены, не ожидая ничего подобного. Рус продолжил:
…В дикой пляске тени прячут
Твои глаза, зовущие свет,
Мерцают кольцами запястья:
Тебя я заковал в браслет.
И дым из варева все выше
Дымится над котлом давно,
Мое заклятье ты не снимешь
Оно мне Дьяволом дано.
Я тебя у ложа раздену
И подам молодое вино,
А потом сцежу кровь из вены
И смешаю в бокале все.
Ты узнаешь, что такое крещенье,
Но не Духом – холодным огнем,
Испив из бокала творенье,
Ты всегда будешь спать только днем.
Я тебе дарую свободу
Свежей крови, бессмертной души.
Я прошел сквозь пространство и годы
Рус закончил читать. Все молчали.
– Браво! – закричал какой-то парень, сидевший напротив Руса, и захлопал в ладоши.
Остальные дружно последовали его примеру.
– Браво! Белиссимо! Потрясающе! – слышалось со всех сторон. Он посмотрел на Феклу и передал ей листок со стихами.
– Я очарована, – ответила она ему тихо и провела рукой по его плечу, отчего Рус вздрогнул, как от удара током.
– Где ты такого самородка нашла?! – выкрикнула из-за стола ее начальница. – Мне бы такого мужа, как у тебя, или хотя бы такого друга, как Ростислав. Зачем тебе так много мужчин?! – спросила она.
– Мужа?! Друга?! – сказал Рус и остолбенел, посмотрев непонимающим потерянным взглядом на Феклу.
– Я тебе потом все объясню, – сказала она, осторожно наклонив голову, не показывая вида, что что-то говорит Русу.
«А, ясно, – понял Рус, – тот лысый, который на меня все время как-то нехорошо пялится, значит, муж, – догадался мысленно Рус. – Вот попал – так попал! Нахрена я сюда приперся, бисер тут перед свиньями мечу?! Не, надо валить отсюда». Гнев в нем так и закипал, но он собрал всю свою волю, дал себе установку успокоиться.