Вдруг к Русу подошла тетка его жены. Сев к нему на кровать и обняв его за плечи, она спросила:
– А почему ты плачешь? Что случилось? Может, невеста не нравится?
– Не нравится, – сказал Рус сквозь слезы. Тетка вздохнула и вышла из комнаты. Рус огромным усилием воли перестал реветь, лежал и тупо смотрел в потолок. Теперь и он узнал, что это такое, когда в голове нет ни одной мысли, как было и у его жены, когда они познакомились. Он впервые страдал так сильно, что позабыл даже, где находится.
Руса никто не трогал, где-то через полчаса он пришел в себя и вышел к гостям. Празднование шло своим чередом, гости уже опустошили таз с салатом.
– А вот и жених, – произнес пьяный родственник невесты. – Давайте-ка выпьем, – сказал он, ловко опрокинув рюмку в рот, после чего закусил колбасой и закричал:
– Горько! Горько!
Все гости сразу подхватили, Русу казалось, что они кричат: «Шайбу! Шайбу!», – и сам стал выкрикивать это слово вместе с ними. Тут он почувствовал толчок в бок локтем.
– Ты чего орешь? – спросила его жена. – Быстро целуй меня.
Рус посмотрел на Ирину, она улыбнулась, отчего его чуть не вытошнило.
– Мне плохо, извини, – сказал он, – не могу.
Рус чмокнул ее в щеку, сев на свое место. Он старался не смотреть в глаза своей матери, боясь, что не сможет сдержать своих слез и тогда опозорится перед всеми. Он начал есть. Минут через пять отец его жены произнес короткий тост:
– Вот, желаю вам счастья, значить, денег побольше, ну и деток. Вот вам подарочек, – сказал он, протянув Русу что-то завернутое в бумажку.
Тот взял протянутый подарок, развернул его и увидел, что тесть подарил им сберкнижку с одной тысячей марок на имя его жены.
– О, какой правильный и хороший подарок, большое вам спасибо, Евгений Борисович, – сказал Рус, протянув ему руку.
После этого свой подарок сделала мама Руса.
– Ирочка, – произнесла она, – дарю тебе вот этот фартучек, в котором сидел мой сынок, когда был маленьким, и кушал. Пусть он пойдет вашим детям. Остальные подарки у него дома, вы их потом увидите, когда приедете. Жить, я так понимаю, молодые теперь будут на жилплощади моего сына, в его коммуналке? – спросила мама Руса, посмотрев при этом на родителей жены.
Те сделали вид, что ничего не слышат. Мама Руса взяла в руку бокал, посмотрела на сына, на его жену и то ли от вкуса горечи слез своего сына, то ли еще по какой причине тихо сказала: «Горько». Русу в этот день действительно было очень несладко, и, как оказалось, мама его снова была права.