— Конечно, как ты и просил, —
ответила белокурая красотка в черных солнцезащитных очках, не
отвлекаясь от чаши с виноградом.
— А сколько выделяла? — уточнил я,
глядя, как одну из прибитых к стене досок вырвало порывом ветра и
бросило в окно, разбив его вдребезги.
Я едва успел одернуть стакан с соком
от одного из осколков, что разлетелись на половину полигона.
— Достаточно для установки барьера, —
невозмутимо отозвалась Лекса, — о ремонте здания речи не было.
— Барьера, значит, — понятливо кивнул
я, наблюдая, как сквозь пробитое окно внутрь влетел грязный
пакет.
— В целях экономии, его включают
только во время тренировок, — опережая мой вопрос, сказала Лекса, и
в этот момент я ощутил приятное теплое покалывание.
Активация стихийного барьера разом
заглушила все посторонние звуки, и даже капли воды перестали
проникать внутрь сквозь дырявую кровлю.
Все капли, кроме последней, которая
стекла по металлической балке потолка и с громким шлепком упала в
стоявшее по центру тренировочного ринга ведро, полное дождевой
воды.
Сидящий по красную сторону ринга
детеныш Тирануса воспринял этот звук за сигнал и незамедлительно
бросился в атаку.
Пыль полетела вверх, ведро прямо,
вода из ведра в нашу сторону, а сам Борька впилился на полном
разгоне в канаты.
В последний момент я успел дернуть
рукой и укрыл нас от воды пляжным зонтом и через его дырки увидел,
как детеныш Тирануса проиграл сражение канатам и гравитации, и
вылетел с ринга как пробка.
— Спасибо, — благодарно кивнула
Лекса, стерев пару попавших на очки капелек воды.
— Пожалуйста, — отряхнул я зонт от
влаги и вернул в вертикальное положение, после чего вновь
развалился на шезлонге.
Еще десять минут назад, когда мы
зашли внутрь нашего «Полигона», моя помощница увидела сложенный в
углу хлам и распорядилась его выбросить.
Хорошо, что там был я и спас четыре
кресла-шезлонга, пластиковый столик и зонт.
Да, видок у них был паршивенький, но
иных мест для сидения тут не было, да и дороги они мне были как
память.
Все-таки собственными руками отжал
эти трофеи в один из первых дней в «этом» мире.
Как знал, что пригодятся.
— Нокаут? — перевела тему и взгляд
Лекса.
— Похоже, еще нет, — констатировал я,
наблюдая, как жирная тушка Тирануса поднимается на ноги после
приземления мордой в стену.
Зверек тяжело дышал, воинственно
хрипел, а его воинственный взгляд был устремлен на синий угол
ринга, где, сложив маленькие ручки, сидел с закрытыми глазками его
спарринг-оппонент, хомяк Проглот.