Дверь за собой Мишка прихлопнул, словно кабину в общественном туалете. Благо, что бабуля глуховата. Но один-два соседа точно недовольно повернулись с бока на бок.
– Сегодня я с такой девочкой познакомился! – Мишка прищёлкнул языком от удовольствия. Можно было подумать, что он только что выиграл олимпийский спринт. – Веришь, не? Всё при ней!
Я верил ему. Девчата, особенно те, кто поглупее, липнут к Мишке. Он довольно высокого роста, стройный, бойкий и по-женски смазливый. Я во многом ему уступал. Поэтому всегда завидовал его внешним данным. Может быть, из-за этого ещё с первых дней знакомства между нами возникла какая-то неприязнь. Хотя вряд ли Мишка, как лёгкая яхта, бегущая по морским волнам жизни, мог кого-то серьёзно любить или же ненавидеть. В отличие от меня.
– Молодец! – равнодушно похвалил я его. Только потому, что надо было что-то сказать в ответ. – Ты разулся? Я вчера пол вымыл!
Мишка, будто новобранец в армии, застигнутый резким окриком старшины, замер посреди комнаты. И здесь же, посреди комнаты, освободился от обуви. Зашвырнул грязные ботинки в угол, к мышиной норе.
– Извини, Толя! Я в курсе, что моя очередь убирать. Но такую девочку встретил! Конфетка с ликёром, а не девочка!
Каждый раз, когда Мишка забывал о своей очереди убирать комнату, он находил уважительную причину. После этого обижаться на него было просто неприлично.
Шустрый взгляд Мишки шарил по комнате – что-то искал. Ага! Кастрюля на столе. Он был похож на голодного пса, вернувшегося с собачьей свадьбы. Будто с колодок сорвался, подскочил к кастрюле, схватил крышку. Та вырвалась из его рук и хлопнула об пол, словно тарелка в духовом оркестре, с оптимистическим звоном.
– Миша! Бабулю разбудишь!
– Эта кочерга старая глуха, как тетёрка! Её и отбойным молотком не разбудишь! – Мишка с разочарованием рассматривал девственное дно кастрюли. Будто от его завораживающего взгляда там могла появиться еда. – Пожрать не мог оставить? Друг называется!
– А что там осталось с обеда? Детская порция?! – рассердился я.
– Да ладно, не кипятись! – примирительно сказал мой сожитель. – Придётся на голодный желудок ложиться. Хотя бы корочка хлеба у тебя не осталась?
– Нет, – буркнул я. Но вдруг пожалел бестолкового кобелька. Достал свою сумку и среди маек, рубашек и трусов отыскал полпачки печенья. – Хотя… На вот, жуй!