– Дяденьки, отдайте шкатулку. (Девочка)
– Что? Какую?.. (Мастер) смутно помнил, как ему принесла шкатулку мертвой дочери мать, убитая горем. Родственники, желая упечь ее в психушку, всюду подсовывали ей любимую шкатулку девочки, – ты кто?
– Маша я. Отдайте шкатулку, дяденьки, (Девочка) смотрела умоляюще.
Мастер был не против, только как понять, хозяйка шкатулки это или подосланная барышня для продолжения издевательств? Он принес шкатулку и задумался, почему она так обращалась.
– Маша, а почему дяденьки? Я же здесь один. (Мастер)
– Нет, рядом с вами хранитель есть, (Девочка) бережно взяла шкатулку в руки и посмотрела на Мастера в упор, – спасибо за маму. И вам и ему спасибо. Ей теперь легче.
Мастер не удержался и обернулся, но так и не увидел Ангела, который всегда стоит у него за спиной, следя за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Когда же он снова посмотрел перед собой, то никого не было, зато по лестнице поднимался ДеМакс.
– Черт подери, какого хрена у тебя не работает лифт? Я заколебался подниматься. (ДеМакс)
– Ты видел тут девочку со шкатулкой? (Мастер)
– Чего? Пьяный что ли? Не прокатит, все равно поедешь со мной. (ДеМакс)
– Нет, девочка, маленькая, худая такая… (Мастер) видя непонимающий вид друга, махнул рукой, – а, забей.
– Чего ты светишься весь? Точно не пьяный? (ДеМакс)
– Да отстань. Помог просто хорошему человеку. (Мастер)
102 эпизод
Вера или смерть
в ее глазах стояли слезы…
Где-то на западе Москвы…
Ее молчаливая элегантность покоряла Мастера всегда. Сегодня она была столь же элегантна, сколь и печальна. Небольшая вуаль на лице серого цвета прикрывала большую половину лица, но красная помада привлекала все внимание к ее губам. Мастер никогда не мог определить ее возраст. То она выглядела юной особой, манящей и одновременно пугающей, то дамой средних лет, которая привлекала внимание, но удерживала на дистанции. Но практически всегда он ее не видел, а лишь ощущал ее присутствие неподалеку. В этот раз все было точно также.
Он и Глю шли по широкому коридору больницы, намереваясь отдаться в руки волонтеров. Вернее, Мастер собирался отдаться и добровольно помогать им, а Глю была в добровольно-принудительном порядке депортирована из квартиры в сторону больницы. Принудительно, потому что не хотела в принципе вылезать из-под одеяла, а уж тем более идти бесплатно работать. А добровольно, потому как ей были обещаны новые сапоги и, судя по выражению лица, еще и сумка. Они почти дошли до кабинета сестры-хозяйки, когда Мастера отвлек страшный плач, более похожий на вой. Дверь в палату интенсивной терапии была открыта, а за ней собралось уже некоторое количество зевак.