– Друг мой, что здесь происходит? Или мне мерещится? (Мастер) задал вопрос в лоб.
– Ты тоже это видишь? А что ты можешь увидеть? Когда тут такое раз такое… (Пиратиус)
– Что? (Мастер) переспросил, снова посмотрев туда, куда неотрывно глядел бармен, но так ничего и не увидел.
– Смотри, да увидишь. Там силуэт, не такой, как крем, а человеческий. Смотри же, друг мой. (Пиратиус)
– Да нет там ни… (Мастер) осекся и одновременно его дернула за рукав нового свитера Глю.
Изображение дернулось и появилась будто дымка. Если смотреть сквозь пустой столик, то появлялось ощущение, что там сидит молодая девушка и пьет кофе. Потом картинка исчезла, а стол снова оказался пустым. Удивительно, но никто за него не садился, несмотря на то, что все остальные столики были заняты.
– Что за чертовщина… – тихо пробурчал он, – и что с этим делать? (Мастер)
Пиратиус посмотрел на Мастера и горько усмехнулся:
– Уж который год девушка его здесь ждет,
Не пьет и не дышит она, но все ждет.
Когда же парень любимый придет.
Обещал ведь, но не знает она,
Что горе сразило его давно.
Не ходит мальчишка, тоскует и ждет,
Когда же смерть к нему придет.
– Лирика, это чудесно, Пиратиус. Чего случилось с ними? (Глю) нервно стучала по стойке, ожидая нормальной истории.
– Ее машина сбила лет 10 назад в этот день на переходе неподалеку. Сразу на смерть. А шла она сюда, на свидание. И каждый год в этот день она приходит, забывает, наверное, что умерла. А парень болел и ей не говорил, теперь лежачий. Постоянно в хосписе. Может, она ищет его здесь и дома, только дома его уже давно нет. (Пиратиус)
– Это была самая длинная нормальная речь у тебя, Пиратиус, (Глю) демонстративно похлопала в ладоши, – а делать с этим что?
– А что делать? А ничего не делать. Мне не жалко, пусть посидит девчонка. Ей не удалось в жизни этого сделать. (Пиратиус)
Мастер еще раз обернулся и был почти уверен, что на этот раз они сидели там вдвоем. Только хорошо это или же плохо?