– Так… – невразумительно ответила она.
– А в самом деле, – подхватил Лорд Всезнайка, – что там у тебя?
Чара вздохнула. Отказать Югорю она не могла. Она придвинулась к костру и извлекла на свет свою единственную ценность.
– Крылатый конь. Всё, что осталось мне на память об отце…
Лорд Всезнайка рассмотрел резную пластинку и присвистнул:
– Это очень старая вещь. И сделана она не здесь, – добавил он, помедлив.
– Как это? А где же? – подняла на него глаза Чара.
– Видишь вот эти узоры по краям? Это не орнамент. Это – письмо. Буквы, – пояснил он, заметив, что девочка его не поняла. – На чужом языке эти слова что-то значат.
– На каком – чужом? – изумилась Чара.
– На том, я думаю, на котором говорят за Переходами. В Другом мире.
– К-каком мире?
– Другом. Не нашем.
– Не слушай его, малышка, – неожиданно вмешался молчаливый Фонен. – Болтаешь почём зря! Не дури бедной девочке голову! – сердито выговорил он Лорду Всезнайке.
Югорь замолчал, отстранившись, но Чару было уже не остановить.
– А вы видели Стражей? Кто-нибудь из вас?
– Ну конечно! – мягко ответила ей появившаяся у костра Триш. – Однажды двое Стражей даже смотрели наше представление! Это было… Где же это было? – Она растерянно покачала головой. В рыжих кудрях заплясали отсветы костра.
– На Большой Осенней ярмарке, – подсказал Карик. Теперь он стоял на мостике, а Атто поставил ему на живот тяжёлый кувшин с водой, лишь слегка придерживая его за горлышко.
– Какие они? – не унималась Чара, её глаза сияли, словно наполнились внутренним огнём.
– О! Молодые. Сильные.
– А кони? Крылатые кони тоже там были?
– Нет, они были без коней. Но мы часто видим их в полёте. И ты ещё увидишь. Непременно.
До городка с забавным названием Высокое место они добрались к вечеру следующего дня. Место для плоской равнины было действительно высоким – огромный пологий холм долго поднимался вдоль реки, откусившей у него самый краешек невысоким обрывом. В поле, у подножья этого холма, и собиралась каждый год Летняя ярмарка Равнин.
Дорога была забита повозками, пешими и конными людьми. Стоял многоголосый гвалт. Лошади ржали, колёса скрипели, путники потели и злились. А над всем этим висела поднятая с дороги пыль.
Два мерина Триш, воинственно заложив уши, медленным тараном проталкивались вперёд. Великан Атто глубоким басом переругивался с неловкими попутчиками, щёлкал бичом и подбадривал усталых коней.