Я закатила глаза.
– Итак, что ты завалила?
– Всемирную историю и социологию, – призналась я.
– То есть основные предметы?
– Да. А, еще физику.
– Физику? – искренне удивилась Лиари. – А на кой черт ты ее вообще взяла?
– Ребята из группы пошли, я решила, что не хуже их.
– Твоя неразборчивость и «чем я хуже» тебе плохо служат, ты в курсе?
Я кивнула, и подруга как-то смягчилась.
– Ладно. Будем заниматься три дня в неделю, со среды по пятницу. Три предмета – три дня. Я работаю в первой половине, поэтому будем встречаться после обеда.
– Погоди-погоди, я не могу в четверг! – возразила я, и Лиари смерила меня взглядом. – Серьезно, не могу. Утром у меня собеседование, а вечером я… помогаю маме перед отъездом. Да, мам?
– Ага, – откликнулась они из кухни. Она, конечно, не подслушивала, но все слышала. И еще она всегда была на моей стороне.
– Я, разумеется, тебе не поверю, – ответила подруга. – Но если миссис Семмит считает, что у тебя есть что-то важнее в этот четверг, то я соглашусь.
Элеонор встала, и Кетерин, все это время прикидывающаяся невидимкой, последовала ее примеру.
– Готовься, завтра начнем с физики, – Лиари коротко обняла меня. – Все получится, да?
– Скоро мы это узнаем, – я так же коротко улыбнулась. – Вы уже уходите? А как же обед?
– Мы пойдем, пообедаем где-нибудь в кафе.
– Ничего не знаю! – возразила мама. – Всем марш на кухню!
Мы рассмеялись, но противиться не стали.
За столом мама развлекала моих подруг историями из путешествий. Они над чем-то смеялись, а я погрузилась в задумчивое молчание.
Элеонор и в правду не была занудой. И даже не была ботаничкой. Просто ее уже успело нехило потрепать, и потому ее мозги были гораздо мудрее моих.
Ей было шесть, когда ее отец умер. Когда ей стукнуло девятнадцать, ее мать, миссис Хлоя Аскетрин, веселая и приветливая, заболела раком. Лиари не пошла в колледж, работала и ухаживала за ней. А едва отметив двадцатилетие, осиротела. Элеонор работала, копила на образование и жила одна уже год. И хотя она казалась взрослой и серьезной, на самом деле она была вполне веселая, если ситуации были подходящими.
А вот Кет всегда не умела врать. Они с Лиари дружили задолго до нашего с Дорой к ним присоединения, еще с младшей школы. Жили рядом, ходили на одни уроки танцев. И были полными противоположностями даже во внешности: Лиари темноволосая и темноглазая, со стройной, налитой фигурой, а Кетерин – худенькая, высокая, светлоглазая и светловолосая. У Лиари был низкий, бархатистый голос, а у Кет – высокий и тонкий.