Я подобрался ближе придирчивым взглядом осматривая ребенка. На вид
и правда нет даже года, малышка Наргиза была одета в детский костюм
приторно розового цвета. Если бы не потемневшая кожа, я мог бы даже
назвать ее милой. Тяжело выдохнул, для проверки развернул топор
лезвием к себе, и попытался было прижать деревянную рукоять к лицу
младенца. Едва та задела щеки – ребенок широко раскрыл полностью
белые глаза, и с едва слышным рычанием вжался только-только
прорезавшимися зубцами в деревяшку.
– Блядь…!
Я вытянул топор, и, к собственному удивлению, разглядел едва
заметный след от зубов. Это с какой же силой у них был укус если
неразвитая челюсть младенца могла оставит след на древесине?
Страшно представить силу укуса у взрослых тварей.
Выдохнул, вновь перевел взгляд на Наргиз. Она словно заведенная, не
переставая тянула ко мне руки, с широко раскрытой пасти по ее лицу
стекали вязкие капли слюны. По-хорошему ее следует убить, но
сколько бы я себя не уговаривал поднять руку на младенца, пусть и
обращенного – просто не выходило. Не мог я и все тут!
– Да и вряд ли ты сможешь кому-то тут навредить…
Я вспомнил о старичках что дали мне ключи от квартиры. Да, они были
нелюдимы, да пытались по максимуму сократить со мной контакт, и
закрылись сразу же как только передали ключ, но все же… я более чем
уверен в том, что агашка с апашкой наведаются в квартиру после
моего ухода. И тогда, кто знает, не станет ли еще на двух
обращенных больше?
Приняв решение, я по плотнее сжал челюсть. Отошел от кровати, и
поднял на уровне глаз шар от моргенштерна. Почему-то мне казалось,
что, упокоив малышку с помощью способности, вместо удара топором –
я сниму с себя часть ответственности. Не позволяя себе передумать,
я дал мысленную команду, и шар с противным чавканьем погрузился
точно в голову малышке. Я бы многое отдал сейчас чтобы моя
способность могла действовать без моего с ней зрительного контакта…
тогда мне не пришлось бы воочию видеть убитого ребенка, лицо
которого сомнуло внутрь.
В этот раз не было ни признаков истерики, ни тошноты – я лишь
почувствовал, как на плечи навалилась вселенская усталость, а
где-то внутри продолжает нарастать отвращение к самому себе. Я
пытался себя успокоить мыслями о том, что поступить иначе было бы
ошибкой – не помогает. Выбираться… надо уйти из этой квартиры – я
больше не мог здесь оставаться.