Однако и эта концовка не произвела на Дудла особого впечатления. Он понуро сидел, с угрюмой сосредоточенностью ковыряя воск на столе.
– Я… вот раздумывал, может, попробовать другое? Ну, например, Врач в конце концов умер, – тихо сказал он. – Потом им пришлось уехать из деревни…
– Почему? – удивилась Юта.
– Деревню отдали под военный полигон, – неуверенно произнес Дудл. – И они стали жить втроем…
– Почему втроем? – снова спросила девушка.
– Бабочка все же родила мальчика, – тихо ответил Дудл. – А дальше… дальше я не знаю.
– Ладно, давайте спать, – предложил Клай.
– А я ведь вас обманул, – внезапно промолвил Дудл, не поднимая глаз.
Клай прищурился, весь подобравшись.
– И как же ты обманул нас, жирдяй?
Дудл медлил, словно не решаясь на признание, потом со вздохом произнес:
– Нету тети Онании. Точнее, тети Ани. Извините, но «Онания» – плохая кличка. Просто я стеснялся вам сразу сказать.
– Как это «нету»? – процедил Клай. – Ты что, ее выдумал, писатель хренов?
– Она умерла, – прошептал Дудл. – Извините.
В комнате повисла неловкая пауза.
– Нам очень жаль, – наконец сказала Юта.
Дудл с благодарностью взглянул на девушку.
– Я очень боялся… ну… что вы причините мне зло, – запинаясь, признался он. – Я считал, что если вы будете думать, что я не один… то не станете делать мне плохо. Но вы оказались хорошими. И мы даже подружились, и я решил вам сказать правду…
– Ладно, забыли, – сказал Клай. После признания Дудла его лицо приняло скучающее выражение, и он зевнул, поудобнее укладываясь на топчане. – Всем спать. Слышишь, Дудл?
Толстяк торопливо поднялся из-за стола.
– Спокойной ночи, – хрипло сказал он и быстро, чуть ли не бегом, вылетел из комнаты.
– Не убивай его, – шепотом сказала Юта.
Клай ухмыльнулся и пальцами затушил свечу.
* * *
Ночью Юте привиделся кошмар.
Ей снилось, что посреди ночи она выходит пописать, а когда возвращается, видит, что Клай полностью укрыт одеялом. С ног до головы.
«Хи-хи, – раздается из-под тряпья. – Иди ко мне, сладкая».
Юта срывает одеяло и в ужасе кричит: Клай лежит в луже крови, рук и ног у него нет, он шевелит кровоточащими обрубками.
«Клай… о боже… твои руки и ноги…» – дрожащим голосом говорит Юта.
«Они мне не нужны, – хихикает Клай. – И тебе тоже… Иди к Дудлу, он обрежет лишнее…»
Из-под кровати на паучьих ногах выползает полусдувшийся футбольный мяч, на котором намалевано лицо женщины. Глаза моргают, щеки двигаются, словно пульсируя. Изо рта-дырки выстреливает мутная клякса спермы.