Мальчик рос сильным и красивым. Волосы у него были черные, а глаза синие, как у многих в Западном феоде. Иногда, когда Питер быстро, с легким наклоном вскидывал голову, он напоминал отца, а порой точь-в-точь походил на Сашу. Но в отличие от неуклюжего, кривоногого Роланда, который выглядел изящно лишь в седле, Питер был высоким и стройным. Он тоже любил охотиться, но не так страстно. Ему нравились еще и уроки – особенно география и история.
Его отец обожал грубые шутки. Он прямо падал от хохота, когда шуты поскальзывались на банановой кожуре, или сталкивались головами, или устраивали перестрелку тортами в Большом зале. У Питера были совсем другие вкусы. При этом он любил посмеяться, и его заливистый хохот часто колокольчиком разносился по дворцовым залам, вызывая невольные улыбки слуг и придворных.
Многие, занимай они столь высокое положение, как Питер, не водились бы ни с кем, кроме детей знати; он же подружился с мальчиком по имени Бен Стаад, когда им обоим было по восемь лет. Семья Бена была не из знатных, и хотя его отец Эндрю Стаад возводил свой род к королям, их и дворянами-то можно было считать с большой натяжкой. Точнее назвать их «сквайрами». Когда-то богатые, Стаады переживали тяжелые времена, и если бы проводились выборы лучшего друга принца, их сын вряд ли имел бы шанс.
Познакомились они на ежегодном сельском празднике. Обычно королям и королевам не очень нравилось там присутствовать; они поднимали тост, благодарили фермеров за плоды их труда (даже если год был неурожайным) и удалялись. Если бы Роланд поступал так же, Питер с Беном так никогда бы и не повстречались. Но Роланд в самом деле любил сельский праздник и нередко оставался там до конца (и часто его уносили оттуда пьяным и громко храпящим).
Питер и Бен оказались в паре на состязаниях по бегу в мешках и выиграли. Они уже давно шли впереди, но вдруг упали, и Питер сильно оцарапал руку.
– Простите, мой принц! – воскликнул Бен, побледнев. Он уже воображал себя в подземной темнице, и его мать с отцом, с опаской наблюдавшие со стороны, тоже (Энди Стаад тогда окончательно решил, что счастливая звезда семьи закатилась). Страх Бена смешивался с удивлением: оказалось, что кровь будущего короля такая же красная, как у всех.
– Не валяй дурака! – нетерпеливо прикрикнул Питер. – Я сам виноват. Давай скорее, а то нас догонят.