Наконец доктор встал, стряхивая пыль с ладоней.
– Ну что? – спросил Питер с опаской.
– Убейте, – коротко бросил ветеринар Иосифу, не обращая внимания на Питера.
Иосиф схватился за кувалду, будто ничего другого и не ждал, но взгляд Питера опять остановил его.
– Подожди! – Голос мальчика опять прозвучал по-взрослому… по-королевски.
Доктор уставился на него.
– Значит, она умрет от заражения крови?
– Что? – Изумление доктора увеличилось.
– Она может умереть от заражения крови или сойти с ума?
– Ты о чем? Никакого заражения. Перелом чистый. Я слышал уже такие истории, – он бросил взгляд на Иосифа, – но в них нет ни слова правды.
– Если ты так думаешь, то тебе еще многому предстоит научиться, парень, – буркнул Иосиф.
Питер не обратил на эти реплики внимания.
– Тогда зачем ее убивать? – спросил он ветеринара.
– Видите ли, ваше высочество, – объяснил тот, – ей целый месяц нужно ставить припарки, чтобы в рану не попала инфекция. И все равно она до конца жизни будет хромать и не сможет как следует работать. И ездить на ней будет трудно. Поэтому ее следует убить.
Он улыбнулся, довольный своей речью.
Когда Иосиф опять – в который уже раз – взялся за кувалду, Питер сказал:
– Я буду ставить ей припарки. А если не смогу, это будет делать Бен Стаад. И я возьму ее себе и буду ездить на ней, даже если она останется хромой.
Иосиф рассмеялся и хлопнул принца по спине:
– Ты столь же добр, сколь и смел, мой мальчик, но мальчишки легко обещают и легко забывают обещания. Подумай об этом.
– Я знаю, что говорю.
Смех Иосифа оборвался. Конюший по глазам Питера увидел, что это действительно так.
– Ладно, я не могу тут торчать весь день. – Ветеринар продолжал изображать крайнюю занятость, хотя и знал, сколько ему придется ждать следующего пациента. – Счет я представлю в казначейство по тарифу, если ваше высочество не прибавит что-нибудь за срочность. В любом случае до свидания.
Питер и конюший смотрели, как он уходит, волоча за собой длинную послеполуденную тень.
– Спесивый пузырь, – заметил Иосиф, когда доктор скрылся и уже не мог опровергнуть этого мнения. – Уж поверь мне, ни одна лошадь, сломавшая ногу, не обошлась без заражения крови. Так уж Бог рассудил.
– Я спрошу об этом отца, – сказал Питер.
Когда принц отошел, Иосиф хитро улыбнулся. Он знал, что Питеру попадет за вмешательство в дела конюшего, но знал и то, что король очень любит сыновей – особенно старшего – и, уж конечно, позволит тому оставить у себя лошадь. А уж здоровая она или больная – не его, Иосифа, дело. Он специалист по лошадям, а не по принцам.