— Отделение, слушай мою команду. Ввиду прогресса, достигнутого в
процессе обучения, даю вам два часа свободного времени перед
ужином. Спать запрещается. Все слышали?
Он почти каждому заглянул в глаза.
— Свободное время, можете использовать для написания писем,
приведения одежды и личного имущества в порядок. А так же можно
пойти и посмотреть футбольный матч в Ленинской комнате.
Конечно же вся толпа матрасов нашего отделения отправилась
смотреть футбол вместе с командирами других отделений, подчиненные
которых такой чести не удостоились.
Гордыня большая ошибка. Яд отравляющий разум. Ее другие имена –
заносчивость, высокомерие, зазнайство. Злокозненность гордыни
заключается в том, что она разрушительно влияет на отношения
людей.
Цеплакову стоило бы помолчать или как-то сгладить углы, но его
гордыня взяла верх.
Когда другие командиры отделений поинтересовались чем мы
заслужили просмотр футбольного матча, то наш младший сержант
прихвастнул нашими результатами по подшивке. Мало того что
прихвастнул, так еще и соврал.
То ли для важности, то ли для убедительности, объясняющей
причины его неординарного приглашения новобранцев на футбол, он
сообщил что мы все чуть ли не с первого раза научились подшивать
подворотнички за две с половиной минуты.
Сержантский состав не поверил.
— Хорош, свистеть-то…
Один из друзей и сослуживцев Цеплакова нашел в ящике комода
нитку с иголкой и молча протянул ее нашему командиру отделения.
Тот не долго думая, передал катушку с иглой мне.
— Покажи.
Ох, не к добру все это было. Не к добру. Но делать нечего.
Товарищ младший сержант снял свой китель. Отпорол свой
подворотничок и передал мне.
Я дождался, когда «экзаменаторы» засекут время.
Услышав команду, я начал подшиваться, уложившись в минуту и
сорок пять по одним часам и минуту сорок девять секунд по
другим.
Результат поразил сержантский состав. Они и думать забыли о
футболе. Наши ребята из отделения нетерпеливо переминались с ноги
на ногу ожидая обещанный матч. Но телевизор все не включали.
— Как фамилия, боец? – с широко раскрытыми глазами спрашивал
меня тот, кто не поверил
— Бодров.
— Ну ты даешь, Бодров, клянусь тебе, я сам не умею, так быстро!
Так, это что же получается? Наши филонят?
Они переглядывались между собой. Было понятно, что мы являемся
свидетелями незримой конкуренции между сержантами.