Говорят, что фактов стало слишком много в ущерб качеству цельного знания. Нужны новые правила – либо правила обучения, позволяющие быстро освоить большой массив информации, либо новая парадигма, компактно умещающая в себя (и способная гарантированно восстановить из себя) все предыдущие истинные знания. А скорее всего, и то, и другое, поскольку объяснение (обучение) и понимание – две стороны одного процесса.
Вероятно, хуже всего будет компактифицироваться история – значит, там в первую очередь нужна «теория исторических последовательностей», новое объяснение и новое понимание, однозначно более фундаментальные, чем все имеющиеся и конкурирующие парадигмы (а также теории, подходы, концепции). Работа, в общем случае, не для последователей этих теорий и не для приверженцев существующих парадигм.
Убеждённость в существовании такого понимания базируется на допущении, что реальность существует и единственна, а наше знание о ней представляет собой «приближение» к ней в форме приближенной виртуальной действующей модели, существующей в сознании (для краткости мы предлагаем называть эту модель, точнее совокупность моделей, ойлгосом). Верхняя «граница точности» ойлгоса очевидно представляет собой саму реальность, с точностью до изоморфизма, а текущее состояние совокупного человеческого знания указывает на большие пробелы в нём, следовательно, модель-ойлгос всегда можно будет «уточнить». Здесь имплицитно заложено ещё одно предположение – непрерывности развития знания, что, вообще говоря, не очевидно; разбор этого предположения выводит нас на проблему времени.
Есть люди, испытывающие к красивому не то что подозрение, а скорее некое наблюдательское равнодушие – они просто отмечают и фиксируют факт красоты: объект красив, сообщение красиво. В общем, оторванном от жизни, случае, красота – это всегда хорошо, это благо само по себе; в реальности же, с её треклятой причинностью, обуславливающей всё и вся, у красоты тоже должна быть причина.
«Красиво» означает, что нечто или некто отвечает некоторым нашим предзаданным параметрам, укладывается в нашу личную априорную формулу. Здесь важнее всего то, что, во-первых, эти параметры, формула именно предзаданы, и, во-вторых, что они нами, в общем случае, не контролируются. (Можно ли заставить себя полюбить брюнеток, если любишь блондинок?). Более того, дело обстоит ровно наоборот – этот канон красоты, с которым мы сверяем всё подряд, от людей до сообщений в блоге, управляет нами, заставляя выдавать оценки сразу, в первые же секунды знакомства с объектом.