Рядом со мной раздалось угрожающее рычание. Я взвинченно вскочил и увидел трех собак, выходивших из переулка. Псины были черно-лоснящимися, откормленными и – слепыми. Их белесые зрачки, словно вываренные в кипятке, чутко уставились на меня.
– Просто жополуние какое-то!.. – Я отступил, стараясь не шуметь. – Или полножопие? Похоже, и то, и другое, – заключил я. – Так-так… Не бояться, не вонять страхом… Тихо, ребятки… Тихо…
Одна из собак подавилась и судорожно отрыгнула на асфальт человеческий палец, который тут же дернулся.
– Твою мать! – Я лихорадочно посмотрел на свои руки: они были в порядке. – Ну всё… мне… А ну, пошли на хер, псины вонючие! – заорал я и замахнулся кулаком. – Пошли отсюда, кому сказал! Пошли, не то…
Собаки бездумно бросились на меня. Поднырнув мне под ноги, они ловко повалили меня на асфальт, после чего с рычанием вцепились в мои лодыжки, намертво фиксируя на них свои челюсти.
– Ах вы… Ах!.. С-с-суки! – Я ударил одну псину кулаком по голове и прицельно лягнул вторую. – Пошли на хер, шавки! Пошли… на… А!
Собаки потащили меня в переулок, из которого они только что вышли, и об мою спину болезненно зашуршал уличный мусор.
– Блядь! Да что же это?! На! – Я впустую ударил воздух. – Сука! На! Да где…
Одна из псин попала толстым задом по моему лицу.
«Горло! – вспомнил я, прижимая подбородок к груди. – Нужно закрыть горло!»
– Пожа-а-ар! – закричал я изо всех сил. – Пожа-а-а-ар! Пож… А?
Пропавшее давление на лодыжках и удалявшийся цокот когтей сообщили мне о том, что я остался лежать посреди переулка абсолютно один.
– Пожар, сволочи… – прокряхтел я, неуклюже поднимаясь.
Встав, я взволнованно посмотрел на покрывавшие мои ноги пенные слюни и капли крови.
«Черт! Как бы бешенством не наградили! – Я еще раз огляделся, но собак нигде не было. – Надо валить отсюда, пока ноги еще на ходу! И побыстрее!»
Внезапно раздалось чье-то безумное хихиканье.
– Сюда-а! – вкрадчиво позвал мужской голос.
Об мою голову что-то несильно стукнулось. Посмотрев на упавший объект, я удивленно опознал в нём яблочный огрызок.
– Что за шутки? – несколько тонко крикнул я.
Хихиканье переросло в визгливый смех.
– Ну же, червячок-глистовичок! Сдался, что ли? Эх-хех-хе! Всегда такой крутой, а сейчас плоть от плоти – человек! – противно заметил голос. – Человечка! Человечина! Человечище! Был всем, а стал никем! Ты же теперь никто – ноль с палкой в заднице! И палка будет моей! – слюняво пообещал голос. – Да посмотри же выше, болван слепошарый!