«Да что же я делаю?!» – встрепенулся я, силясь прекратить это.
Но этого было недостаточно: «это» безостановочно продолжало манить меня, увещевая прикоснуться, – и моя рука медленно подчинялась этому страшному приказу. Не в силах оборвать поток неуправляемого любопытства, я в ужасе наблюдал, как мой палец медленно приближался к гладкой корке стебелька.
Внезапно налетел ветер и хлестко ударил меня по лицу. В ту же секунду я резко притянул своевольную конечность обратно, невольно прижимая ее к груди.
«Смотреть – не трогать, – растерянно подумал я. – Иначе эта "жажда познаний" сыграет со мной злую шутку».
Поднявшись, я осторожно пошел вдоль аллеи к видневшейся чаше фонтана, разглядывая по дороге деревья.
Деревья напоминали заплывшие язвами ивы – только клонились они сейчас не к зеркалам озер и рек, но к ковру, словно сотканному из омерзительных остатков исторгнутой назад пищи. На их стволах, под слипшимися кронами, были видны сломы и трещины, обнаженно демонстрировавшие нутро, состоявшее из такой же пенистой и застывшей субстанции. Я остановился у одного деревца с лопнувшим стволом и зачарованно вгляделся в место разлома: структура вещества здесь была такой же ноздреватой, отличаясь от остальных наростов лишь менее выраженным цветом и ломкостью.
«Как сыр, что эластичен, но всё же ломается, – сравнил я, поддавшись на мгновение чувству голода. – Опять сыр… Мягкое стало невесомым, а твердое – ломким! И всё напоминает губку, или пену, или… плесень, паутину, мох!..»
Я не мог подобрать слова, чтобы описать то, что охватывал мой пораженный взгляд. Это было похоже на всё сразу, оставаясь единым лишь в своей ржаво-рыжей гамме и легкой, словно резиновой, ссохлости. Устало помассировав лицо, я продолжил прерванное движение, тщательно обходя преграждающие путь карикатуры из изуродованных веток.
У заброшенного и безводного фонтана я увидел «чистые» сухие ветки и такие же «чистые» листья. Осмотревшись, я обнаружил, что подобный «незапятнанный» хворост с листвой был почти везде.
«Если эта дрянь на деревьях и траве, то почему тогда ее нет на этом садовом мусоре? И почему ее не было на повстречавшихся мне ранее предметах из древесины? Да и под лоджией же не дерево росло… Неужели это действительно коснулось только органического и живого? Но почему тогда это не затронуло меня? – опустошенно подумал я, чувствуя себя окончательно истощенным. – Похоже, всё, что я прочитал, – правда…»