Как бы там ни было, она не вернула Оливеру улыбку.
Лейли совершенно не интересовали ненадежные, лживые манипуляторы – даже если они заверяли, что встали на путь истинный. Нет, она решительно не собиралась водить дружбу с этим двуличным мальчишкой или девчонкой с розовой ватой вместо мозгов. Лейли распахнула свой красный плащ – тогда-то Оливер впервые и увидел ее старинное, щедро расшитое парчой шелковое платье, – отстегнула от пояса древний, замысловато украшенный серебряный ломик и принялась за работу. (Также на ее поясе висели: старый латунный молоток; кожаный кнут для усмирения духов; шелковый, тщательно простеганный изнутри кисет со Сверками; пара ржавых щипцов; медная коробочка с ногтями; печать и маленькая визитница.) Лейли молча забралась на телегу и начала вскрывать гробы.
Оливер остановился рядом.
Отсюда им была замечательно видна Алиса: маленькая фигурка маячила у дверей сарая с таким видом, будто сейчас повалится в сугроб. Но что бы вы ни успели подумать о Лейли, знайте: совесть не совсем покинула нашу героиню. По правде говоря, сейчас она грызла ее, как никогда в жизни. Втайне Лейли хотела бы быть обычной девочкой, которая с легкостью заводит друзей, делает глупости и извиняется перед ними по сто раз на дню. Но к этому времени она была уже слишком сломлена и не знала, как исправить вред, который сама причинила. Одна мысль о том, чтобы попросить у Алисы прощения, наполняла гулко бухающее сердце нестерпимым ужасом. Нет, она просто не смогла бы выдавить из себя эти слова…
Ведь что, если ее извинения не примут?
Вдруг она обнажится зря – и только получит по лицу хлестким перечнем своих ошибок?
Нет, ей было намного безопаснее в коконе злости – там, где ее никто не мог достать.
По счастью, Оливер не испытывал таких терзаний.
– Хм, – сказал он как бы невзначай, но на самом деле тщательно взвешивая каждое слово. – Интересно, чего это Алиса там застряла?
Когда Оливер задался этим резонным вопросом, Лейли уже успела снять крышки с нескольких гробов. Поэтому она сперва тяжело отдышалась, спихнула открытые гробы в снег и только затем ответила:
– Я сказала, что, если ее не устраивает эта работа, она может убираться.
Оливер так и остолбенел.
– Что… Но зачем?
Лейли пожала плечами.
– Она заявила, будто ее магия не подходит для омовения мертвецов.