Йоджи, который, по словам Жерара Лефорта, изобрел «веселый способ быть печальным», тоже изучал переливающиеся оттенки сумеречных красок и экзальтированный шик своего парижского собрата. Любопытно, что в подходе Готье в самом деле возникают аналогии с приемами токийского дизайнера. Судите сами. «В его первых коллекциях было то, что интригует меня до сих пор, – вспоминает Ямамото, – точнее сказать, интересует: строгость у него, так же как и у меня, сочеталась с легкостью, как будто он все время слегка иронизировал». Их объединяла ирония, насмешка, пародия. Оба хотели взорвать высокомерный мир от-кутюр. А журналисты этому искренне радовались. Никогда еще публика так не смеялась, не получала такого удовольствия от представлений на подиуме, где все – включая декорации и звук – работало только для зрителей. Комментаторы моды по негласному сговору шли в ногу с фантазией дизайнеров. Их сумасшедшие спектакли получали самые причудливые отзывы. Это было изобретательное вздувание цен. В ателье веселились. Ежедневные газеты в специальных рубриках пикировались друг с другом. Появлялись дерзкие насмешливые статьи. Ролану Барту в шестидесятые годы не нравилась такая распущенность риторики. По его мнению, дискурс моды, зажатый в академические рамки, подчиненный требованиям коммерции, был обречен на тайный язык, на закодированные послания. Модельерам следовало не только придумывать новые образы и стиль, но и изобретать новый язык, который соответствовал бы тому пространству игры, которое они представляли на суд зрителей. Более того, выводя на подиум обычных людей, прохожих с улиц города, Готье стал первым, кто заставил зрителей узнавать на подиуме самих себя. Любой мог участвовать в дефиле («Даже низкорослые толстушки?» – недоуменно спрашивали его. «Даже низкорослые толстушки», – отвечал он), и эта привлекательная либеральная позиция, освобождающая людей от комплексов и страхов, обеспечила ему симпатии тех, кому приходилось постоянно описывать чужое совершенство, а именно журналисток из модных изданий. В «Либерасьон» позволяли себе иронические комментарии в адрес самых известных творцов моды. Об Элизабет де Сенневилль: «Вооруженная до зубов компьютерными технологиями, она предлагает орнаменты хай-тек и облегающий люрекс». Об Анн-Мари Беретта: «Парка из кожи страуса для грандиозного выхода в тайгу». О Жан-Шарле де Кастельбажаке: «Чтобы произвести фурор в казино Трувиля, втискивайтесь в лоскутное платье-сумку со швами наружу, с набедренной повязкой из рафии и пускайтесь в зажигательный полинезийский танец тамуре». Карл Лагерфельд: «Совершенно безупречные блузы для того, чтобы застрелиться в Майерлинге