После этого Эдвард оказался в
своеобразном безвременье. Он и его рыцари рубили, наступали,
отступали, снова летели на противника и так по кругу; его
собственное мысли и чувства ушли на второй план. Даже сознание,
казалось, развеялось, после чего он стал одним целым с бурей — с
неистовой стихией войны.
Подобное происходило со всеми
солдатами; даже полководцы теряли себя в лабиринтах безумного
сражения, и лишь двое на всём свете могли взглянуть на него со
стороны:
Михаил.
И таинственный обитатель Проклятой
горы.
Последний пристально следил за битвой
до самого вечера, когда пенистые реки крови, которые струились по
долине, приобрели золотистые краски. Именно в этот момент, когда
среди людей стали раздаваться триумфальные возгласы, когда
последние огры рухнули на землю, поднимая страшный грохот, а
гоблины дрогнули и побежали, после чего великие лорды бросились в
погоню, — в этот момент «он» понял, что одержал безоговорочную
победу…
Люди этого пока не знали.
Враг бежит, думали они. Бежит!
К этому моменту многие воины стояли
по колено в зелёной мертвечине. Они были на пределе своих сил, так
что стоило им увидеть, как монстры бросились бежать, и они,
обессилившие, свалились на землю, чувствуя сладкую истому.
Победа… они победили…
За время битвы, которая, казалось,
продолжалась целый век, произошёл целый ряд непредвиденных
поворотов. Сперва только три из пяти рыцарских клиньев смогли
добраться до цели и уничтожить пушки — прочие завязли, и некоторые
батареи грохотали до самого конца сражения; затем солдаты не смогли
удержать многие окружения, несмотря на изначальный успех, гоблины
вырвались, стали окружать самих людей и поглощать их, словно волны
пенистого зелёного моря, которые заглатывают острова.
Если кровь — чернила истории, то
сегодня их было пролито достаточно, чтобы Триумфальная армия
оставила след не только в летописях, но самих легендах Карабана,
которые сохранятся в народном сознании даже после того, как истлеет
последний пергамент.
Многие рыцари, которые мечтали о
славе, теперь трепетали при мысли, что уже обеспечили себе место в
песнях и сказаниях.
Стараясь закрепить последнее, а также
сгорая от ярости и желая отмщения за павших братьев, они вскидывали
знамёна и бросались в погоню за зелёными ордами, в то время как
сами гоблины, ловко перепрыгивая трупы, бежали на север…