— Представляю, что вы испытали, — произнёс я сочувственно.
— И не говори! — махнула рукой тёща. — Жуть да и только! Думала в кому впал! Скорую хотела вызвать… Хорошо хоть телефона под рукой не оказалось!..
— Как же вы про кнопку догадались? — поинтересовался я.
— Полдня проходила вокруг да около, — усмехнулась тёща. — И поплакать успела и успокоиться. А успокоившись, взялась соображать. Вот и сообразила, что своим ударом по пояснице его и выключила!.. Эх, зря только, когда включила обратно, призналась ему во всём!
— Да уж, — вздохнул Фёдор Гаврилыч. — В неведении жить было проще, чем когда узнал о себе такое… И ты, Петя, — обратился ко мне тесть, — Лизоньке лучше ничего не рассказывай. И жить вам спокойнее будет.
Проводив родителей Лизы, я позвонил на работу и сказал, что попал в такую жуткую пробку, что сегодня уже точно не доеду.
Нужно было всё хорошенько обдумать. Теперь мне предстояло научиться жить с тем, что на меня свалилось. Надо было как-то переварить это в своей голове.
"Да, конечно, — думал я. — Попал я в странную семейку… Но раз, как говорит мой тесть, медицина ничего не заметила… Стоит ли мне особо париться по поводу этой чёртовой кнопки?.. Пожалуй, будем жить как жили!.. Зато, когда понадобится, я всегда могу её выключить!"
08.05.2019
Ах, как я хотел родиться птицей!
"Вот бы взять и появиться на свет с крыльями!" — думал я.
Конечно, я понимал, было бы смешно, если бы моей мамочке вместо меня аист бы приволок какую нибудь куропатку, ворону, журавля, или… аистёнка!
Странно, сколько себя помню, все свои десять жизней я мечтал родиться птицей. Мечтал, мечтал… Но почему-то постоянно рождался собакой! Да ладно бы хоть у мало-мальски порядочного хозяина, а то ведь… либо у какого-нибудь забулдыги, либо у живодёра, что на цепь в первое же лето посадит, либо, вообще, у Герасима. Не знаю, откуда это пошло, но так у нас, у собак, душегубов с незапамятных времён называют, тех, что кутят народившихся в вёдрах с водой топят.
Дважды мне довелось в домах у таких Герасимов уродиться. Поэтому две мои жизни были совсем короткими.
Ещё три жизни я провёл в обществе дворовых собак. Проще говоря, был дворняжкой. Как говорил один старый блохастый пёс, жизнь дворняги — сплошная романтика! То холод, то голод, то сучья свадьба! Тут помню, тут не помню…