В отличие от неё, в Адаме я вижу не сексуального мужчину, дурманящего своей мистической силой и затрагивающего самые глубинные струны души, а такой же неодушевлённый предмет, какими видела для себя каждого клиента в «Атриуме», и какой, по сути, являюсь я сама, поэтому выполнять все его приказы по высшему разряду, при этом ничего не чувствуя, будет легче лёгкого. Главное — постоянно сохранять защитные стены целыми и невредимыми — и тогда у меня всё получится.
Я выдержу. Я справлюсь. Я освобожусь. И стану счастливой.
Никогда прежде мне не приходилось абстрагироваться от всех душевных терзаний и телесных ощущений дольше рабочей ночи, но я почему-то уверена, что мне не составит особого труда справляться с этой задачей так долго, сколько мне того потребуется, ведь ситуация на сей раз кардинально иная.
Мужики в «Атриуме», лапающие меня без остановки, вызывали только отвращение. Адам же своей попыткой изменить мою память зародил во мне настолько сильный страх, ненависть и желание не допустить сей ужас, что вот уже сколько дней подряд я не чувствую абсолютно никакого напряга в удерживании своего непонятного «щита». Осталось лишь узнать, как дело пойдёт непосредственно во время общения с самим Хартом. И надеюсь, мне уже совсем скоро удастся это проверить.
Ещё полчаса покиснув в горячей воде, я смываю с себя душистую пену и выбираюсь из ванной. Питаю всё тело маслом, дивно пахнущим экзотическими цветами и покрывающим кожу мерцающими бронзовыми частичками. Лицо оставляю без грамма косметики — в отдохнувшем, здоровом виде оно и так мне кажется вполне прекрасным.
Вхожу в свою личную гардеробную, забитую под завал брендовой одеждой и аксессуарами. Надеваю один из многочисленных пикантных комплектов нижнего белья с не менее соблазнительным шёлковым платьем и до идеальности выпрямляю волнистые, слегка пушистые волосы.
Никогда так не делала, а, наоборот, закручивала их в крупные спирали, но сейчас почему-то моё нутро требует хоть каких-то перемен в образе. Да и другой мне так больше подходит. Выглядит более дерзко, что ли. Мне нравится. Зачёт!
А затем я такая вот вся красивая, благоухающая, соблазнительная и готовая во всеоружии весь день смиренно жду звонка или прихода Адама домой, надеясь, что, может быть, именно сегодня он решит вспомнить о моём существовании.