Однажды он достал из сундука свиток и развернул его.
– Как ты думаешь, что это такое?
Я уже привык к чертежам и рисункам, но никак не мог понять, что нарисовано здесь. Надписи были на латыни; я увидел слова: «Эфиопия», «Блаженные острова» и в самом углу – «Британия». Какие-то непонятные линии, и через весь лист тянутся цепочки холмиков, словно на поле, где потрудились кроты.
– Это горы, да?
– Да.
– Это что, картина мира?
– Карта.
Мне никогда прежде не доводилось видеть карту. Поначалу я не мог разобраться, как ею пользоваться, но через некоторое время с помощью пояснений Галапаса я понял, что на карте мир изображен так, как видит его птица с высоты.
Дороги и реки подобны нитям паутины или путеводным нитям, по которым пчела находит цветок. Как человек, найдя знакомую реку, идет вслед за ней через дикие болота, так, пользуясь картой, можно доехать от Рима до Массилии или от Лондона до Каэрлеона, ни разу не спросив дороги и не глядя на мильные столбы.
Это искусство изобрел грек Анаксимандр, хотя некоторые говорят, что египтяне владели им до Анаксимандра.
Карта, что показал мне Галапас, была срисована с книги Птолемея из Александрии. Когда Галапас объяснил мне все это и мы рассмотрели карту, он велел мне взять табличку и сделать для себя карту моей страны.
Когда я управился с этим, Галапас посмотрел на табличку.
– Что это такое, вот здесь, посредине?
– Маридунум, – удивленно ответил я. – Смотри, вот мост, вот река, вот дорога к рынку, вот здесь ворота казарм…
– Понятно. Нет, Мерлин. Я же сказал не «твоего города», а «твоей страны».
– Что, всего Уэльса? Но откуда мне знать, что лежит на севере, за горами? Я там никогда не был!
– Я тебе покажу.
Он отложил табличку, взял острую палочку и принялся чертить в пыли, попутно делая пояснения. То, что нарисовал Галапас, было похоже на большой треугольник – не один только Уэльс, но вся Британия, даже необжитые земли за Валом, где живут дикари.
Он показал мне горы, реки, дороги, города, и Лондон, и Каллеву, и многочисленные поселения на юге, города и крепости на другом краю сети дорог: Сегонтиум, Каэрлеон, Эборак, города вдоль самого Адрианова вала. Он говорил обо всем этом как о единой стране, хотя я мог бы назвать ему имена королей десятка мест, которые он упомянул.
Я запомнил это только из-за того, что произошло после.