Опасное лето - страница 3
Муми-тролль сразу заметил, что мама забыла шлюпку.
Он нежно потёрся носом о мамину мордочку (шёрстка у муми-троллей мягкая, как белый бархат) и сказал:
– Из всех твоих корабликов этот – самый красивый!
Они сидели рядом на мшистом берегу и смотрели на галеас. Тот пересёк озерцо и ткнулся в листок.
Где-то рядом с домом дочь Мюмлы звала свою сестру.
– Мю! Мю! – кричала она. – Несносное дитя! Мю-у-у! Только вернись домой, я тебя за волосы оттаскаю!
– Опять спряталась, – сказал Муми-тролль. – Помнишь, как мы нашли её в твоей сумке?
Муми-мама кивнула. Она сидела, склонившись над водным зеркалом, и разглядывала дно.
– Там что-то светится, – проговорила она.
– Это твой золотой браслет, – сказал Муми-тролль. – А рядом тот, который носит на щиколотке Снорочка. Правда, неплохая идея?
– Просто отличная! – обрадовалась Муми-мама. – Теперь всегда будем хранить драгоценности в коричневой озёрной воде. Так они выглядят куда красивее.
На крыльце Муми-дома стояла дочь Мюмлы и вопила во всё горло. Она знала, что малышка Мю сидит в одном из своих многочисленных укромных местечек и хихикает, слушая, как надрывается сестра.
«Взяла бы лучше и подманила меня мёдом, – думала Мю. – А потом отшлёпала».
– Послушай, мюмла, – сказал Муми-папа, не вставая с кресла-качалки. – Если ты будешь так орать, она никогда не выйдет.
– Я ору для очистки собственной совести, – важно объяснила дочь Мюмлы. – Уезжая, мама сказала: «Оставляю Мю на тебя. Если ты не сможешь её воспитать, то и никто не сможет – сама-то я сдалась сразу, как только она появилась на свет».
– А, понятно, – сказал Муми-папа. – Тогда, конечно, кричи, если тебе так легче. – Он взял со стола кусочек пирога, опасливо огляделся по сторонам и макнул его в кувшинчик со сливками.
Завтрак был накрыт на пятерых, шестая тарелка стояла под столом: дочь Мюмлы утверждала, что там она чувствует себя более независимо.
Тарелочка Мю – разумеется, совсем маленькая – скрывалась в тени вазы с цветами посередине стола.
Муми-мама галопом неслась к дому по садовой дорожке.
– Не волнуйся, дорогая, – сказал Муми-папа. – Мы поели в кладовке.
Мама, запыхавшись, влетела на веранду и остановилась, глядя на стол. Скатерть была чёрная от сажи.
– Ох, ну надо же, – сказала она. – До чего жарко. И сколько сажи! Просто беда с этой огнедышащей горой.