Но если здешний кабан и в самом деле внешне весьма походил на
своего земного тезку, разве что передние когтистые лапы со шпорами
позаимствовал у петуха-переростка, то местный олень смахивал скорее
на ламу – ни рогов, ни клыков не имел. Подстрелившему его охотнику
в качестве трофея отдавали хвост – пушистый, мягкий и совершенно не
брутальный. Вроде и престижно, а за спиной все хихикают. Можно
будет его, конечно, Гале подарить… Но все же пусть лучше на его
номер выйдет клыкастый кабан!
В кустах впереди что-то зашуршало, и пальцы Олега судорожно
стиснули рукоять мушкетона. Дичь? Что-то рановато, загон еще даже
не начался. Наверное, просто сухая ветка упала… Нет, не ветка:
шорох повторился, и на этот раз он сопровождался треском: через
заросли явно кто-то неуклюже пробирался. Наверняка кабан! Олени
предпочитают открытые участки, в тернии стараются без нужды не
лезть, а вот свиньи, как говорят, всегда прут напролом…
Ладони у Светлова внезапно вспотели, так что он даже испугался,
не выскользнет ли в решающий момент из рук оружие. Затаив дыхание,
юноша осторожно приподнял мушкетон с опоры, направляя раструб
ствола в сторону доносившихся из кустарника все более громких
звуков. Аккурат в этот момент зелень разомкнулась, словно занавес
на театральной сцене, и из глубины зарослей показалась черная
тупорылая кабанья морда. Не долго думая, Олег надавил на спуск.
К немалому его удивлению, выстрел не произвел на зверя никакого
впечатления. Выразительно передернув пятачком, кабан целиком
высунул из кустов свою увенчанную мохнатыми ушками треугольную
голову, затем выставил вперед трехпалую ногу, подставил к ней
вторую, раскатисто хрюкнул и во всей красе продемонстрировал
охотнику вожделенные клыки.
В некоторой растерянности Светлов послал в зверя еще один
парализующий заряд, потом третий, четвертый… С этого момента палец
юноши на спусковом крючке мушкетона дергался, как заведенный, но
зверю лесному все было нипочем. Ни валиться на землю, ни убегать в
испуге кабан явно не собирался, неспешно надвигаясь на
незадачливого стрелка.
Продолжая без устали палить, Олег уже прикидывал, на какое
дерево вскарабкаться, чтобы, паче чаяния, из охотника самому не
сделаться добычей, когда, не дойдя до него дюжину шагов, зверь
вдруг остановился.
– Ну, падай же, – само собой вырвалось у Светлова. – Давай,
падай, ты убит!