— Но ведь так было всегда! — раздался
неуверенный голос. — Не пристало благородному владыке заниматься
презренным ремеслом.
— Мы можем выкупить у вас право на
эту торговлю!
Это заявление оказалось последним, и
ответить на него Самослав не соизволил. Он лишь насмешливо
посмотрел на хмурых купцов. Убийственная логика сказанного князем
была понятна здесь всем без исключения. Тут собрались деловые люди.
И если у кого-то еще недавно теплилась надежда, что удастся
договориться, то теперь она развеялась как дым.
— Как же нам зарабатывать на жизнь? —
хмуро спросил Ицхак. — Мы прекрасно понимаем вас, ваша светлость.
Скорее всего, мы бы и сами так поступили на вашем месте. Но от
этого нам не легче. Мы купцы, и мы должны торговать. Деньги должны
двигаться и приносить новые деньги. Иначе они каким-то непостижимым
образом начинают исчезать. У нас не остается выбора, ваша
светлость. Или мы находим источник заработка, или нам придется
перебираться в земли ислама. Ваш сиятельный брат Надир вот-вот
завоюет Синд, и халиф проложит путь от Индии до самой Антиохии. Там
открываются огромные возможности, ведь Сирия и Персия не чета
бедной Европе. Прошу простить мою дерзость, ваша светлость.
— Не мне решать за вас, где вам жить,
и где вести дела, — ответил князь. — Ваша община дает три четверти
всех сборов Тергестума, и для казны это важно. Как видишь, я этого
даже не скрываю. Но если у меня будет выбор, лишиться морской
торговли или лишиться части купцов, то я выберу торговлю. Вы и сами
это понимаете, люди неглупые. Теперь о заработках. Какой доход на
вложенные деньги вы считаете для себя приемлемым?
— Вторая часть в год на вложенные
деньги, — честно ответил Ицхак. — Это чистыми. После всех расходов,
пошлин, потерь в пути и взяток в порту... Ой! Простите, ваша
светлость! В Тергестуме никто взяток не берет! Это у меня вырвалось
по привычке. Так вот! Если бы мы покупали специи и шелк в Индии, а
потом продавали их тут, то каждый год наш капитал удваивался бы. Но
эта торговля принадлежит княжеской семье, а потому нет смысла
мечтать о несбыточном. Половина от вложенных денег в год — вот тот
доход, ради которого стоит вести дела.
— Тогда у меня есть для вас отличное
предложение, — потер руки князь. — Насчет половины — это ты,
конечно, малость преувеличил, но треть я обещать могу. Один
римлянин из знатной семьи мечтает возвратить родовые земли и готов
ради этого даже объявить войну герцогу Сполето Теуделапию, если
понадобится. Он ищет тех, кто вложит деньги в это предприятие. Мне
самому этим заниматься не с руки. У меня мир и с лангобардами, и с
императором. Но разве я могу запретить благородному римскому
патрицию восстановить справедливость и покарать зарвавшегося
еретика-арианина? Прошу любить и жаловать! Луций Валерий Флакк из
древнего и благородного рода Валериев! Я восхищен его отвагой и
широтой замыслов. И уверен! Подчеркиваю, почтенные! Я просто
уверен, что у него все получится. Итак, кто готов участвовать в
этом предприятии? Все? Замечательно...