Охотник подошёл к своей лодке и бросил на карабин телогрейку, – неизвестно кто едет. Правда, документы на оружие у него были в порядке, но, как говорится, – бережёного Бог бережёт.
Когда лодка подошла ближе, он узнал её, – Петровича лодка-то. Петрович тоже штатником работает, а летом тоже рыбачит. Только рыбачит-то он совсем на другой реке. Встречаются они лишь в промхозе, Юра не был ни разу на участке у Петровича, да и тот сюда никогда не ездил.
Лодка шаркнулась о песок, мотор заглох. Люди были незнакомые, в руках у переднего двустволка. Не поздоровались. Это насторожило, но уже просто машинально Юра спросил:
– А где Петрович?
– А ты здесь с кем? – вопросом ответил передний.
– Я один, с собакой вон, – кивнул в сторону Юра.
– Это хорошо, что один, греха меньше будет, а оружие есть?
– Нет, зачем оно, лето же.
– Ты простачком не прикидывайся, лучше по-хорошему отдай, а то больно будет.
Собака заворчала, услышав грубый разговор, опустила хвост и отошла в сторону, жадно принюхиваясь к прибывшим.
– В зимовье надо глянуть, покарауль его пока, – это подал голос второй из вышедших.
Двое пошли в зимовьё, моторист ещё возился в лодке, выкидывал на берег вещички. А вещичек было подозрительно мало. Зачем-то снял мотор и вытащил его на берег, пробурчал:
– В лодке надо глянуть.
Юра подал голос:
– Да вы что, мужики, офонарели, что ли? Что случилось-то?
– Заткнись и не дергайся, – ответили гости.
Собака, чувствуя недоброжелательность, отошла подальше и залаяла. Моторист побрел к Юриной лодке, перешагнул через борт, пнул ведро, в котором был приготовлен тузлук для харюзов. Прошёл к мотору, похлопал его по колпаку:
– Послужит, почти новый, да и лодка хорошая, ту можно утопить, а лучше сжечь.
От зимовья возвращались двое:
– Жил он здесь один, а ружья не видно, он рыбак, вот рыбобилет выписан.
Юра окончательно всё понял и начал потихоньку отходить в сторону своей лодки, где в носу под телогрейкой лежал СКС.
– Я же тебя предупредил, – стой здесь и не дергайся, – сказал тот, что с ружьём, – а то больно сделаю.
Моторист позвал остальных, и они все вместе выдернули «свою» лодку на косу.
– Дальше путешествовать будем на той лодке, – сказал моторист, обливая «свою» бензином.
Раздался хлопок, пламя взлетело высоко, языки огня заплясали по всей лодке.
Собака завыла.