- А я полагаю, что этот гримуар датирован не ранее 1458-ого
года, - с видом знатока возразил Руслан. – Но реальных копий, хотя
бы 18-го века раз-два и обчелся. Основная масса этих «поделок» –
рубеж девятнадцатого и двадцатого веков, когда и вспыхнул в Европе
основной оккультно-мистический интерес…
- Эти, так называемые гримуары, - презрительно поморщился
старикан, стянув в жемок узкие бескровные губы, - не стоят и
материалов, которые пошли на их изготовление! Потому как даже
подтереться ими проблематично – слишком жесткая бумага! Скажите
спасибо Ленке Блаватской[2], да Алёшке
Кроули[3]! – с негодованием произнес он,
сжав сухие кулачки. – Именно они уронили престиж настоящих магов и
превратили серьезные оккультные ритуалы в сплошной балаган! –
Старичок так смачно поносѝл имена известных мировых мистиков, как
будто действительно был с ними некогда знаком накоротке. – Надо
было придушить их по-тихому еще в колыбели! Единственный, кого я,
пусть и с большой натяжкой, но не постеснялся бы назвать магом –
Николя̀ Фламѐля[4]… - С "«парижским
прононсом" добавил он.
- Уважаемый! Уважаемый! – Руслан остановил полезшего в
исторические дебри старичка, хотя его рассуждения были
небезынтересны. – Не знаю, как вас звать-величать, но вернемся к
нашим баранам – к гримуару…
- А я о чем, молодой человек? – Неожиданно окрысился старикашка.
– Только об этой поистине бесценной реликвии и речь! А величать
меня можете Агасфером[5] Моисеевичем…
- Прямо, Вечный жид! – Не удержался Лазарев, чтобы не вспомнить
библейского персонажа.
- Так и есть, молодой человек! – Угрюмо кивнул старикашка. – Мой
папаша, чтобы ему икалось на том свете, очень хотел, чтобы я жил
долго. Очень долго. А кто еще-таки живет дольше Вечного жида,
скажите вы мне?
- Ну, там, вообще-то, другая проблема…
- На морально-этическую сторону вопроса моему папаше было
откровенно плевать! – нервно рассмеялся старик. – Он хотел, чтобы я
жил – вот вынь, да положи! И я-таки пока живу…
Несмотря на тот факт, что говорил старикан уверенно, у Руслана
отчего-то возникло стойкое убеждение, что он врет. Вот только для
чего он это делает, было непонятно.
- Что же до Николя̀, с которым мы так и не закончили, -
продолжил Агасфер, - он был первым после самого Авраама, кто сумел
разобраться, причем самостоятельно, с серьезным трактатом по магии
и заставить работать его ритуалы и заклинания!