Лазарев в очередной раз дернулся, пытаясь освободить руки,
примотанные прозрачным канцелярским скотчем к подлокотникам кресла,
но у него вновь ничего не вышло. Тот, кто обездвижил его, сделал
это на совесть. Не только руки Руслана были блокированы и лишены
подвижности, но и ноги, тело и даже голова были перемотаны
несколькими слоями липкой ленты, не давая ему пошевелиться.
Руслан прекрасно помнил, как после «корпоратива», посвященного
окончанию съемок, покинул телестудию, доехал до дома на такси,
поскольку позволил себе «лишнего», и вошел в подъезд. Дальше
воспоминания обрывались. Очнулся он уже здесь, намертво примотанный
к креслу. В поле его зрения находился лишь телевизор, да еще
кусочек старой кирпичной кладки. Ничего остального разглядеть не
удавалось, даже скосив глаза, ведь его голова была неподвижно
зафиксирована.
Едва Лазарев открыл глаза, экран телевизора замерцал,
демонстрируя пленнику запись финала «Битвы сильнейших», на котором
он взял главный приз. Через некоторое время невидимый похититель
(Руслан отчетливо слышал его хриплое и учащенное дыхание за своей
спиной) нажал на паузу, остановив запись на искаженном ненавистью
лице отмороженного на всю голову Минакса. Как на самом деле зовут
этого утырка Лазарев не знал, но ему было на это плевать.
После паузы в помещение воцарись гнетущая тишина, разбавляемая
лишь прерывистым дыханием неведомого похитителя.
- Слышь, говнюк, - произнес Руслан, пытаясь унять пульсирующую
боль в голове, видимо, его неслабо приложили в подъезде, - долго
еще яйца будешь мять? Обещаю: если сейчас же меня отвяжешь от этого
гребаного стула, я постараюсь забыть это недоразумение, - Лазарев
старался говорить уверенно и спокойно, не стоило давать похитителю
чувствовать себя безнаказанным вершителем судеб. Инициативу стоило
брать в свои руки, даже вот в таком беспомощном виде. – Чего
молчишь? Язык в жопу засунул, бажбан[1]?
Давай, отвязывай меня, и разойдемся краями, словно ничего и не
было! Я сегодня добрый!
Похититель буквально взвыл за спиной Лазарева. Руслан
почувствовал, как грубые руки схватили его за волосы, а в горло
уперлось что-то острое и холодное.
- Ты сдохнешь! - обдав горячим дыханием, прямо в ухо проскрипел
неприятный мерзкий голос. – Не стоило тебе забирать у меня этот
приз!