– Это что же получается? Если бы я жила в Германии, то говорила бы: «Товарищ Гитлер и геноссе Сталин»? Услышав подобное богохульство, Иван испугался и побледнел. Ответил возмущённо:
– Тихо ты! Прекрати на эту тему разговаривать, не то заменят нам вождей на товарища – станем заиками.
Но Поля не успокаивается.
– Закончится эта, придумают следующую войну, например, с Америкой. Потом с Китаем… А если тронется Китая, всё кидай и удирай!
Потом… Надоело! Кто больше людей губит, тот более Великий правитель.
Из – за них наша жизнь похожа на хождение по небольшому снегу, под которым чистый лед. Начнёшь бежать, как не берегись, поскользнешься и разобьёшься. Самое отвратительное – упадёшь навзничь. Стукнешься спиной, и, само собой, затылком – позвоночник разобьёшь или получишь сотрясение мозга. Или то и другое одновременно.
Поля остановилась передохнуть, Иван усмехнулся и поинтересовался:
– Наговорилась, легче стало? Давай, закругляйся. Языком молотить, не серпом жать. Все, о чём ты говоришь, знаю не хуже тебя. Иное меня заботит. Всё думаю, куда тебя отправить. Не хочешь в Велеево? Тепловых много, все родственники. Примут с милой душой…
– Ваня, Вязьма всего в каких – то двухсот сорока километрах от Москвы. Неужели Москве хватит совести Вязьму отдать? Не хочется уезжать….
– Немцы быстро идут! Их самолёты свободно над Вязьмой летают и днём, и ночью. Никто огнём их не встречает – куда – то подевались сталинские соколы. Слышишь, звук самолёта? – немец над нами летит.
– Как ты узнал?
– Прислушайся! Наши самолёты гудят с натугой, надрываясь. А этот, как собака повизгивает.
– И правда, как щенок плачет, – согласилась Поля и глазами показала Ивану:
– Смотри, Дуся в нашу сторону направляется. Спрошу у неё. Если она поедет, я тоже соглашусь.
– Дуся, ты собираешься уезжать?
– Да куда, я Поля, поеду? Сама подумай, на кого сад оставлю. Разграбят, поломают деревья. Мы в него столько сил вложили. А ты, никак, думаешь уезжать? Оставайся, веселее в соседской компании будет! Тоня и Фекла остаются!
– Я подумаю.
– Думай, думай!
– Дусь, твой милиционер, его в армию не взяли? – не сдержалась, хотя и давала себе слово на подобную тему не разговаривать, проявила бабье любопытство Поля.
– Нет, болезнь у него, – ответила Дуся, блудливо отведя глазки в сторону.
– Ну да, ну да, болезнь! То – то я его частенько пьяным вижу… Не боишься оставаться с ним в городе?