И под ногами снег скрипел как в детстве - страница 3

Шрифт
Интервал
только мне по нраву линия цвета красного – любовь.
Но любовь не безответная, не слепая – только та,
что рождается с рассветами наступающего дня.
Что является незваною с солнцем в радуге дождя
и становится желанною, не на год, а навсегда.

Не оправдываю свой гнев

Не оправдываю свой гнев,
но и не могу привыкнуть
к утомительной болтовне
и навязчивых постскриптум.
Две-три фразы имеют вес,
если их формулировать чётко,
подбирая слова из тех,
у которых особая нотка.
Воду лить – это не для меня,
понимаю вас с полуслова.
Время тратить своё не намерена зря
и выслушивать чушь не готова.

На меня обиделась любовь

На меня обиделась любовь. Прячется в тайниках души.
Я прошу её – выходи, без тебя невозможно жить.
А она и слышать не хочет, у неё на всё один ответ –
ты по сути своей одиночка и тебе до любви дела нет.
Чепуху – говорю – лопочешь, лучше дай мне разумный совет,
как любовь отыскать между строчек объявлений рекламных газет.
Как вернуть любовь, что мне делать, как любовью не попрекать?
А она в ответ – в чём же дело, прекрати себе прежде лгать.
И других обижать не надо. Потеряешь любовь – не найдёшь.
Даже если отыщешь взглядом, просто так её не вернёшь.
Обновлёнными красками сада о любви скажет летний дождь,
осень – шорохом листопада, а весна – переливами гроз.
Это будет как наваждение, и тогда ты поймёшь сама,
что пришло время для исцеления, для души, для любви, для тебя.

Сейчас другие времена

Сейчас другие времена и нравы, к сожаленью, тоже.
И обозначена цена за жизнь, что всех была дороже.
И никого не удивить фасадом театральной ложи,
обтянутой до потолка шагреневой (по моде) кожей.
Лавируя в потоке слов почти на грани хулиганства,
пытаюсь защитить свою позицию непостоянства.
Свободой личной дорожу, но в поддавки (порой) играю,
чтобы остаться на плаву, законы стаи принимаю.
И кто здесь обвинит меня в том, что стою, согнув колени,
свечой сгорая и моля простить за отступленье в вере.
Возможно, завтра дам отбой натянутым до боли нервам,
смеясь над собственной судьбой с замашками прожжённой стервы.

Кто мне скажет

Кто мне скажет – где черта,
за которой облака станут камнем преткновения?
Кто закроет мне глаза в час великого прозрения?
Что возьму с собою в путь, если скажут: «Собирайся»?
Что простят, а что вернут, прошептав тихонько: «Кайся.
Кайся, грешница, молись и проси, проси пощады
Следующая страница