— Ну должен же быть от тебя хоть какой-то толк.
— Ну от тебя же его нет. Почему я должна на твоём фоне выделяться? — резонно замечаю, разжигая огонь на плите под сковородкой. У кого-то кашка и яичница на завтрак, а у меня сразу по существу. Потом до ночи нормально не поем, так что лучше заправиться под завязку.
— Ты когда такая дерзкая стала?
— А ты последнее IQ когда растерял? Пока татуировки набивал?
На ногах они тоже, кстати, есть. Я успела заценить.
— Принцесса, не заговаривайся, — строго прицыкивают мне. — Лучше б сказала спасибо.
— За что?
— За то, что тебя вчера не изнасиловали.
— Твоя безмозглая макака? Вряд ли бы у него что-то получилось. Силёнок не хватило бы.
— Ты о себе слишком высокого мнения. В любом случае можешь по этому поводу не переживать. Он больше к тебе не подойдет.
— Что так? Ему резко расхотелось мне присунуть?
— Нет, но он принял к сведению, что домогаться до тебя имею право только я.
С тяжёлым взглядом поворачиваюсь к нему.
— Сковородкой по морде давно получал?
— Один раз. От тебя же. Или тогда была не сковородка... — Илья прям задумался. — Совок?
— Садовая лопатка.
— А, точно.
— Можем освежить воспоминания.
— Знаешь, — он неохотно отрывается от телефона. — Вот годы идут, но ты не разочаровываешь. Всё такая же ядовитая. Хоть что-то постоянно в этом мире.
— Я повторяю вопрос: втащить?
— Давай не сегодня. Мне хватило бодрого пробуждения.
— Не тебе одному, — отворачиваюсь, занимаясь зашкворчавшим маслом, на которое вываливаю слипшуюся гору макарон. Какое-то время молчим, пока пытаюсь разодрать и обжарить это малопривлекательное месиво. — Где твой дружок?
— Ты про которого из? Один всегда со мной. Могу показать, убедишься.
Офигеть как смешно.
— Пошлостям учат в Штатах?
— Да не, это врождённое. Если ты про Огурца, он свалил. Сказал, мы слишком шумные для его гудящей кочерыжки.
— Свалил бы ты тоже куда-нибудь, — вздыхаю я. — Достал твой бордель.
— Достал, так свали сама. Даже помогу запаковать все маечки и шортики.
Да было бы куда, с радостью. Только меня тут и видели. Но увы, я бесприданница. Дальние родственнички в своё время подсуетились и отжали у осиротевшей девчули всё, что было возможно. Только что сарафанчик в горошек и пакет с игрушками оставили. Ну и саму девчулю скинули как балласт. Кому она сдалась?
Спасибо тёте Марине, её это не напугало, и они с дядей Володей дали мне всё, что были способны. Прошло столько лет, а я так и не смогла называть их "мамой" и "папой", несмотря на то, что люблю обоих безмерно и благодарна по гроб жизни. А они и не навязывали. Даже решение по замене фамилии оставили за мной, понимая, что это то единственное, оставшееся у меня в память о прошлой жизни.