Стены в центральном коридоре были зелёные. На секунду мне
показалось, что их цвет едва заметно колышется. Я списал это на
темноту в коридоре, по сравнению со светом, который заливал
лестничную площадку через огромный витраж.
Но пройдя метров десять, я опять ощутил это. Стены заколыхались…
нет… «поехали» куда-то. Как будто они состояли из идущего сверху
вниз кода. Остановившись, мне пришлось чуть отдышаться. Я уперся
рукой в стену, а когда бросил взгляд на пальцы, понял, что они как
будто окутаны ореолом кода. Код был повсюду. Слава богу, через
какое-то время он стал исчезать, как будто встраиваясь в стены и в
мою плоть.
Проморгавшись, я понял, что это всё был какой-то глюк. Играл я в
последнее время мало, всякими веществами не баловался, поэтому
единственное объяснение происходящему было одно — переучился. Что
ж… бывает… Впереди остаток лета, так что можно спокойно
отдохнуть.
В учительской сидел завуч по воспиталке. Что было у неё на
мониторе — не видно. Но судя по отрывистым движениям мышки и
ритмичным щелчкам, она явно не работала с документами.
— А-а-а, Вадим, — кинула она быстрый взгляд на меня. — Стопка в
углу, рядом ведомость. Как найдёшь свой — распишись в
ведомости.
— Спасибо, — кивнул я, в два шага оказался рядом с небольшим
столом в углу, нашёл в стопке свой аттестат, расписался в
ведомости, попрощался и вышел.
Странное чувство после видения сохранилось. Я ощущал, как будто
корни моих волос покалывает. Мурашки пробегали по хребту отчего
кончики пальцев зудели. Я вышел из школы, обернулся напоследок, и
подо мной разверзлась бездна.
***
Я очнулся под мерный писк. Лежал в какой-то комнате без окон,
вокруг свисали мониторы по которым бежали бесконечные цифры,
струились диаграммы. Руки и ноги не слушались. А в гудящей голове
варилась ужасная каша. Мне казалось, что меня двое. Один — я,
который только покинул школу, и второй — я, который до десяти лет
принадлежал к роду Казанцевых. Я был наследником… кажется. А потом
меня притащили в подвал и поместили в капсулу.
— Проснулся… — в комнату вошла женщина в коротком халате с
чёрными короткими волосами, белой кожей, тёмным макияжем,
серебряным кулоном на шее и такими же серёжками. — Я — доктор
Елизавета Павловна. Как себя чувствуешь?
— Я… — наконец мне удалось оторвать руку от стола. Она была как
будто не моя. — Я чувствую, как будто меня сбил грузовик, а потом
долго ещё били бейсбольными битами по голове, — пальцы прикоснулись
ко лбу, и я удивился, что рука стала совершенно другой: более
мягкой и при этом жилистой с бугрящимися мышцами. У меня никогда не
было таких мышц.