Но в самой нижней комнате мы нашли небольшой офис. На столе
лежали несколько листов.
«Дорогая Нина, я не знаю, переживёшь ли ты всё это. Но если ты
когда-нибудь увидишь эти строки, знай, я делал это не только для
тебя, но и для всего человечества в целом. Не вини себя.
Имплантация частей машины могла сделать для нас многое. Мы могли бы
быть богами, имей мы способности машин. Да и что есть родовой
имплант, как ни слияние человека и машины? Так я говорил Ему, так я
говорил Им. Меня двигала не корысть, не грех, я был частью проекта
только потому, что я хотел помочь всем… всем и тебе тоже. Люди,
которым я помог материально, были альтруистами, они не положили ни
копейки себе в карман. Они создали то, что могло спасти тысячи
жизней.
И даже со всеми этими аргументами я остался неуслышанным. Мне
пообещали кару бога, за то, что я сделал. Но я никогда не верил ни
в множество богов. Ни в одного. А зря. В этом мире существует один
бог, и он ненавидит, когда ему перечат. Мои люди умирают там,
пытаясь отбиться от безумия, что здесь происходит. Видимо, мне тоже
придётся умереть. Я дописываю эти строки и слёзы капают у меня из
глаз. Если в этом мире есть хоть что-то справедливое, сегодня же мы
встретимся с тобой в раю.
Навсегда твой отец,
Прости меня».
Нина сидела потерянная в кресле своего отца. Она не плакала, а
смотрела в одну точку. И поэтому это было страшно. По настоящему
страшно и невыносимо. Она прочитала письмо молча. Положила его на
стол, а затем его перечитал я. Когда Всеволод потянулся за листком,
я свернул его и отдал ей, а она сунула в карман куртки.
— Оставь здесь парочку гвардейцев за дверью, пусть её не
беспокоят, а мы пройдёмся ещё по помещениям, — шепнул ему я.
Когда мы все вышли, я услышал, как Нина разрыдалась.
На этом этаже располагалась серверная, из которой я приказал
достать все жёсткие диски и распределить их между гвардейцами. Мы
не получили ровным счётом ничего от этой вылазки. Мы спасли Нину, и
это прекрасно. Но в остальном, нам нечего привезти обратно на базу,
что могло бы изменить наше положение, или хотя бы улучшить его.
На обратном пути, мы встретили Неонилу. Она отплакала своё. Хоть
её глаза и опухли, походка и взгляд были тверды.
— Мне нужно вступить в права наследницы рода, — объявила
она.
— Ну, принимая во внимание, что прошло два месяца, а в твоей
ситуации даётся три месяца на поиск наследника, то это возможно, —
согласился Всеволод. — Но зачем?