— Кукша прав, — кивнул Всеволод. — Соваться сейчас к императору
на приём, всё равно, что сунуть голову в осиное гнездо. Нам лучше
не показывать, что ты у нас есть.
— Я не собираюсь прятаться, — заявила Нина. — Если вы не хотите
мне помочь, прошу высадить меня рядом с ближайшим аэропортом или
железнодорожной станцией. Я сама доберусь до ближайшего замка
Императора и попаду к нему на аудиенцию.
Оба советника посмотрели на меня.
— Мы сопроводим её к ближайшему дворцу императора и обеспечим
прикрытие, — заявил я.
— Это самоубийство, — ответил Кукша.
— Причём не за что, — подтвердил Всеволод.
— Она наш союзник, и мы делаем это для объединения наших родов,
— сообщил я. После чего добавил прагматики. — И чтобы оформить
пользование разработками Варгиных.
— Мы и так можем ими пользоваться, — заметил мой советник по
технологиям.
— И чем вы тогда отличаетесь от рода Якуниных, который спустился
в убежище, чтобы помародёрствовать? — спросила Нина.
И я был согласен с ней, в этом она была права. Всеволод скрипнул
зубами.
— Вадим… — обратился он ко мне.
— Она права, — прервал его я. — Вместо того, чтобы рассказать
почему нам этого не делать, может расскажите, как нам сделать это в
соответствии с протоколом, чтобы нас ни в чём не обвинили?
— Ближайший знакомый мне адвокат в Новосибирске, в коммерческом
городке, — проговорил после паузы Кукша. — Там же в Новосибирске и
дворец Императора. Обещайте мне, что вы оба не понесётесь сломя
голову. А хотя бы выслушаете того умного человека.
***
Коммерческий квартал не спал даже ночью. Он блестел огнями, а по
улицам прогуливались толпы гуляк. Высоченная башня консалтингового
центра уходила в небо, а на огромном экране играла реклама
различнейших адвокатских кабинетов, предоставляющих весь спектр
услуг, от написания жалобы в палату по защите прав потребителей, до
ведения защиты обвиняемого в преступлениях против человечества.
Завороженный, я пошёл в сторону этой башни, но Кукша потянул меня
за рукав в другую сторону.
— Не туда, — прошипел он своим механическим голосом.
С огромной усеянной неоновыми вывесками улицы мы свернули в
подворотню, где пахло мочой, мусором и блевотиной. Мы уходили в
такой мрак, что всё, что я видел в убежище Варгиных казалось уже
образцом чистоты и порядка.
Мы остановились около обшарпанной двери, рядом с которой имелась
табличка: «Кулибин и Ко, адвокатский кабинет». На её металле имелся
приличный слой грязи и ржавчины. А буквы выцвели настолько, что
только подсветка фонариком позволяла что-то различить. Казалось,
кто-то специально не мыл и не обновлял эту табличку многие
десятилетия.