Резко встав, я сжал рукоять своей дубинки.
— Убей его, убей!!! — визжал Константин, весь покраснев от
натуги. Но его железный болван не двигался. Расстояние от меня до
противника и его марионетки было одинаковым.
«Или не его марионетки?», — меня вдруг озарила мысль. Если
представить, что кто-то другой управляет автоматоном, становится
понятно, почему он мешкает — кинься он на меня, я кинусь к Якунину
и тогда тому точно несдобровать. Кинься он к Константину, у меня
будет момент, чтобы что-то сделать. И, к тому же, это будет
ослушанием приказа главы рода, который требует действий и
немедленно.
Пользуясь моментом я огляделся. Толпа замерла, наблюдая за нашим
поединком. Пара женщин-глав отвернулись, не в силах выдержать накал
страстей. Но одна, та, что стояла рядом с Якуниным, и которую он
лапал, смотрела не на бой, а куда-то в планшет. Осознание что
необходимо делать пришло быстро.
Моя электрическая дубинка полетела в Якунина и тот надрывно
крикнул. Автоматон кинулся к нему, пытаясь поймать оружие и
защитить своего хозяина. Я же прыгнул на противника и вложил всю
силу в ладони, что легли на железную грудь. Моя энергия заполняла
металлические механизмы очень тяжело. Многочисленные узлы были
заизолированы между собой. Да, разряд в сорок тысяч вольт может и
не уничтожил бы этот автоматон. Но моя сила куда избирательнее.
Необходимо только направить несколько разрядов в определённые
места. Не такой уж он и непобедимый, но крайне живучий.
Железные пальцы сомкнулись на моей шее. Я не успел перепаять
цепь управления из-за всей этой изоляции. Ещё пара секунд и у меня
захрустят позвонки. Своей силой я почувствовал модуль. Всё существо
автоматона злилось именно на него. Машина кричала. И я знал, что
это. Лёгким разрядом я повредил передатчик, через который враг
управлял механизмом. Руки ослабли, я продолжил манипуляции,
освобождая машину из-под гнёта своих врагов. Много, надо было
сделать очень много, но вся эта изоляция не позволяла мне создать
верное направление.
Сильная боль обожгла мне место между лопаток, я вывалился из
ослабших пальцев автоматона и упал на спину. В следующий момент,
нависший надо мной Якунин попытался моей же дубиной раскроить мне
череп, но я выставил руки и их обожгло болью. Поняв, что ему не
достать до моей головы, он продолжил наносить удары по груди и
животу, иногда с остервенением пиная меня ногами.