Я прекрасно ее понимал, ибо Анна
Николаевна всегда была заботливой, но довольно строгой матерью. За
своих детей она перегрызет глотки и будет биться, как медведица. Но
и нам спуску не давали — не в той семье мы родились, чтобы
рассчитывать на беспечное детство.
— Так какие штрафные санкции меня
ожидают? — спросил я.
Матушка вздохнула.
— Придется напомнить тебе, что ты
все еще несовершеннолетний, Алексей. Ты не имеешь права выходить из
дома без сопровождения. С тобой могу быть либо я, либо Аграфена,
либо другое лицо, которое я сочту подходящим. Отныне никакой
самодеятельности.
Это было справедливо, но скверно. И
даже немного обидно — все же я не вчера родился и прекрасно мог
себя защитить. Но сейчас не время спорить — невыгодно. Лучше
сделать вид, что я полностью согласен с наказанием.
— Как пожелает ваша светлость, —
отозвался я. — Впредь буду согласовывать все свои выходы в город.
Они же мне не запрещены?
— Не запрещены.
Однако это не означало, что я не
смогу избавиться от сопровождающего или отвлечь его внимание, чтобы
провернуть свои делишки. Один из основных навыков дворянина —
умение приспосабливаться под обстоятельства и обходить множество
ограничений.
Несведущему человеку могло
показаться, что аристократы только и делают, что пьют шампанское на
завтрак, проводят дни на приемах и балах, а на досуге распускают
сплетни, плетут интриги и развлекаются с крестьянками на
сеновалах.
На деле все обстояло совершенно
иначе. Это была золотая клетка. Свои законы, правила, кодекс чести,
множество запретов. Постоянная публичность, где оценивают каждое
твое слово, каждый жест… Даже встречают по одежке — у какого
портного ты одеваешься и так далее.
Кому-то в этой сословной тюрьме
комфортно, а вот мне дышалось тяжело. И самое неудобное, что по
условиям Контракта на свое временное пребывание, я был обязан
соблюдать все правила и законы. В идеале никто вообще не должен был
понять, что мой дух пришел сюда из иного мира.
— Я рада, что ты осознал свою ошибку
и принял этот запрет спокойно, — сказала мать. Ей действительно
полегчало. Казалось, буря отступила. — Полагаю, я все еще могу тебе
доверять. И это меня обнадеживает, поскольку, за исключением слуг,
ты единственный мужчина в этом доме, на которого я могу
положиться.
Но несовершеннолетний — по законам
этого мира. Я все еще не имею права официально представлять главу
семьи. Осталось подождать всего какие-то полгода…