Кейт кое-как выбралась из спальни, и не успела она усесться в кухне за столом, как Джейк объявил, что бросает учиться на юриста и отправляется путешествовать.
Впрочем, «объявил», наверно, все же сильно сказано. На самом деле он в своей обычной раздражающей манере обронил это как бы между прочим, осторожно пошевеливая в кастрюльке с кипящей водой пару яиц без скорлупы. Судя по школьным отзывам, этому мальчишке все давалось без усилий. Кейт же эту его способность называла «прогибанием перед трудностями».
Стив всегда советовал ей не высказывать это сыну в открытую.
– Это только все усугубит, – говорил он. – Ему просто надо это перерасти.
Однако тот не перерос.
– Когда ему где-то надо потрудиться, попотеть – он просто это бросает, – возмутилась Кейт, когда Джейк уже через три месяца перестал играть на саксофоне, хотя до этого долго умолял его купить. – Он, конечно, очень умный парень, но палец о палец не ударит, чтобы чего-то добиться. Бедняга Фредди из кожи вон лезет, чтобы получить хорошие отметки, и представляю, как он бесится, когда братец просто пролистнет разочек книжку и получит высший балл.
Кейт это тоже изрядно бесило, поскольку сама она была такая же, как Фредди. И она никак не могла понять, откуда у Джейка такое полное отсутствие мотивации к учению. И она, и Стив на работе всегда трудились, всячески пробиваясь вверх, а Джейк просто остановился у самого подножия карьерной лестницы и, глядя наверх, лишь пожимал плечами при мысли куда-то взбираться.
Наконец Стив нарушил молчание, воцарившееся в кухне после того, как сын объявил свою последнюю новость:
– И куда ты намерен отправиться путешествовать?
По-доброму и без эмоций. «В этом весь Стив», – подумала Кейт.
– Ну, я еще толком не решил, – ответил Джейк, расплывшись в своей обаятельной улыбке. – Может быть, в Таиланд.
– А что, нельзя это отложить на «после универа»? – спросила Кейт, когда сын поставил на стол тарелку с едой. – Тебе же всего год до выпуска остался.
– Видишь ли, мам, я не уверен, что занимаюсь своим делом, – ответил Джейк и, перекинув через плечо маленькое чайное полотенце, с аппетитом взялся за завтрак.
– Но ты же всегда так хотел стать юристом, – сказала Кейт, поглубже усаживаясь на стуле. – Что вдруг изменилось?
– Наверное, изменился я сам, – отозвался сын, макая в тягучий желток кусочек хлеба. – Похоже, теперь мне хочется заняться другим.