На следующей неделе я созвонился, наконец, с Виктором Борисовичем и поведал о нашем разговоре. Оказывается, Вениамин с ним тоже встречался и рассказал, что знал о взаимоотношениях руководителей комитета. К тому времени контора «Р и К», в которой он работал заместителем директора, уже длительное время контактировала с комитетом. Был организован «Центр приватизации», и они активно участвовали как в оформлении приватизационных документов крупнейших предприятий, так и в обсуждении основополагающих документов приватизации. Виктор Борисович сказал мне по телефону:
– Я не чувствую, что именно хочет получить от меня начальство, да оно и само еще этого не знает. Вероятно, пока требуется только обеспечить мониторинг финансовой ситуации в стране и поддерживать контакт на экспертном уровне с центральным банком и минфином. Давайте встретимся втроем у меня дома, отметим переход на новую работу и обсудим совместно ситуацию.
Встреча состоялась, как обычно в этом доме, не только приятная, но и полезная. «Старшие товарищи» заверили меня, что всегда поделятся интересной информацией, а главное для меня сейчас – накопление свободного капитала.
К тому времени я и сам принял аналогичное решение, просто хотел проверить себя. На всякий случай созвонился с Геннадием и Петром Афанасьевичем и выяснил, что сделка с компьютерами действительно состоялась. Оказалось, что давить на Геннадия не нужно. Петр Афанасьевич в замешательстве подтвердил, что все в порядке и свои пять процентов он получает. Потребность в компьютерах была не только у него, и он начал «доставать» их своим многочисленным знакомым. Геннадий поблагодарил меня за дополнительную возможность расширения бизнеса и возможность не возить технику далеко.
А я начал еще более активно реализовывать все, что могло быть продано, порой не обращая внимание на убытки такой реализации. Не трогал я только оставшуюся у меня часть архива Лизы. Временами я и сам не мог понять свое почти сакральное отношение к архиву. Я старался никогда не упоминать о нем; папки, картотеку архива и портрет Лизы держал в съемной комнате в Малом Кисельном переулке. Два года назад я снял небольшую квартиру на Преображенке, но ни архив, ни портрет туда не перевез, разве что пару раз возил портрет показать кому-нибудь. Веня как-то удивился: