Изабелла кое-как сдерживала себя, чтобы на её лице не
отобразилась вся гамма чувств, которую она испытывала в этот
момент.
Он дурак? Или это её держит за дуру? Ей что, нужно пересесть к
нему на колени, чтобы он понял намёк и перестал, наконец, нести всю
эту чушь про договоры, которые никогда не состоятся.
Однако вслух она сказала совершенно иное:
– Ты абсолютно прав. Я считаю, что твой клан под
предводительством столь мудрого лидера добьётся многого. И наше
сотрудничество станет отличной инвестицией в будущее, и для Веласко
тоже.
Ей составило большого труда, чтобы удержать при этом
невозмутимую физиономию.
– Рад, что ты это понимаешь, – снисходительно улыбнулся он,
из-за чего Белле захотелось швырнуть ему в лицо тарелку.
Но она не собиралась отступать. Слишком далеко она уже зашла.
Слишком много потеряла. Если она хочет сохранить лицо перед кланом,
то ей просто необходимо довести дело до конца. Поэтому пускай он
сейчас говорит, что хочет. В этот раз она не упустит жертву. Не
позволит ему так просто излечиться от её яда.
И поэтому Изабелла активно заговаривала Рихтеру зубы, соглашаясь
практически со всем, о чём он заводил речь, чтобы вновь свести всё
к флирту.
И, в конце концов, она своего добилась. Макс согласился после
ресторана заглянуть к ней в номер. На кофе.
О, из коттеджа, который она сняла, открывался поистине
изумительный вид. И она действительно собиралась разделить с ним
кофе на веранде, прямо возле местного маленького моря. Перед тем
как…
Этот наглец должен быть благодарен, что смерть его настигнет в
таком прекрасном месте. И после ночи с ней, девушкой, о которой в
обычных обстоятельствах, он не мог бы даже мечтать.
Всё кончено?
Это была первая мысль, которая посетила Изабеллу Веласко после
того, как она проснулась.
Девушка в одиночестве лежала на большой круглой кровати в форме
гигантской ракушки. Окна были открыты, и свежий морской бриз
приятно щекотал её кожу. Вставать не хотелось совершенно. Тем более
зная, что её ждёт.
«И где он интересно, окочурился? Неужели в ванной?» — пролетела
в голове нарочито небрежная мысль.
Может быть, оттого, чтобы прогнать разочарование и досаду, и ещё
что-то, что едва угадывалось в мыслях.
Тем более, что ночь была такой, что забывать её не хотелось.
Уже не первый раз за эти сутки, по коже девушки пробежали
мурашки.