– Джой, присмотри за машиной. Стивен заберет ее после восьми.
– Будет сделано, мистер Грей. Мэм, – он вежливо кивает Ане. – Ваш автомобиль ждет внизу, сэр. А, да, лифт не работает; вам придется идти пешком.
– Благодарю, Джой.
Мы идем к пожарной лестнице. Я гляжу на высокие каблуки Анастейши и вспоминаю, как она некрасиво шлепнулась в дверях моего кабинета.
– Хорошо еще, что тут всего три этажа. Ты на таких каблуках. – Я прячу улыбку.
– Тебе не нравятся эти ботильоны? – спрашивает она, глядя на свои ноги.
Услужливая память тут же подсовывает мне приятную картину – как они лежали на моих плечах.
– Очень нравятся, Анастейша, – бормочу я, надеясь, что по моему лицу она не догадается о сладострастных мыслях. – Ладно. Пойдем не спеша. Еще не хватало, чтобы ты споткнулась и сломала себе шею.
Обнимая ее за талию, радуюсь, что лифт сломался, – ведь я получил законный повод для того, чтобы прижимать ее к себе, пока мы спускаемся по ступенькам.
По пути в галерею мои опасения удваиваются. Нам предстоит посетить вернисаж ее так называемого друга. Парня, который, когда я видел его в последний раз, пытался засунуть язык ей в рот. Возможно, в последнюю неделю они общались, и сейчас им предстоит долгожданное свидание.
Черт. Я как-то не подумал об этом раньше. Хотя на-деюсь, это не так.
– Хосе – просто мой друг, – тихо говорит Ана.
Что? Она читает мои мысли? Неужели у меня все на лице написано? С каких это пор?
С тех пор как она содрала с меня всю мою броню. С тех пор как я понял, что она мне нужна.
Она глядит на меня, и у меня сжимается сердце.
– Твои красивые глаза теперь занимают половину лица, Анастейша. Пожалуйста, обещай мне, что ты будешь есть.
– Да, Кристиан, я буду есть, – отвечает она, и я слышу разочарование.
– Я говорю серьезно.
– Да ну? – В ее голосе звучит откровенный сарказм, и я с трудом сдерживаю злость.
Черт побери. Пора мне заявить о своих намерениях.
– Я не хочу воевать с тобой, Анастейша. Я хочу, чтоб ты вернулась, и хочу, чтоб ты была здоровой.
Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза, почти с испугом.
– Но ведь ничего не изменилось, – возражает она и хмурится.
Ох, Ана, изменилось – во мне произошел тектонический сдвиг…
Тут мы подъезжаем к галерее, и у меня не остается времени на объяснения.
– Давай поговорим об этом на обратном пути. Уже приехали.