Уже подходя к лестнице, я вдруг поймал себя на мысли, что
начинаю привыкать к своему новому телу и имени. Ну а чего? Кто еще
может похвастаться тем, что выполняет работу для настоящего бога?
Вот бы мои старые приятели с района удивились…
Хитроумная настольная клепсидра, показывающая течение времени,
не успела наполнить и трети малого отрезка с той поры, как за
Ризантом захлопнулась дверь. А в кабинете главы рода уже возник
новый посетитель. Вернее будет сказать: «посетительница». Это была
немолодая, но весьма привлекательная женщина, которая за минувшие
годы сохранила не только гладкость своей алебастровой кожи, но и
сберегла неукротимый пленительный огонь в глазах.
– Ты поговорил со своим сыном, мой экселенс? – нежно
проворковала она, вплывая в помещение.
– Да, Илисия, мы уже побеседовали, – сухо ответил Одион,
откладывая в сторону пергамент, который изучал.
– Отчего ж тогда ты не весел, моя любовь? – узкая дамская
ладошка ласково погладила мужчину по плечу. – Разве не ты сам
говорил, что в своем недостойном поведении Ризант перешел все
допустимые границы?
– Да, я не отрицаю, но…
– О нет, мой экселенс, прошу, не произноси этого! Если этот
пьяница и распутник вновь сыграл на твоей благосклонности и мягком
сердце, то я…
– Не перебивай, когда я говорю, Илисия! – пристукнул по столу
глава Адамастро и его супруга тотчас же покорно склонилась.
– Молю, не сердись, моя любовь, – произнесла она, – просто моё
сердце плачет, когда я вижу, как бастард снова и снова обманывает
твое доверие.
– Ризант… не… бастард! – глухо прорычал Одион, и камни на его
перстнях угрожающе заискрились.
– Мой экселенс, я не желала тебя задеть своими словами! – не
вняла весьма прозрачному предостережению аристократка. – Пусть он
твой первенец и ты признал его сыном, однако это не меняет сути. Мы
оба прекрасно знаем, кем была его мать. Презренная алавийка.
Неблагодарная тварь, сбежавшая из твоего дома. Она точно так же
пользовалась твоей милостью, как это делает сейчас порожденный ей
полукровка! А едва ты станешь ему…
Рука главы семейства взвилась в воздух со скоростью атакующего
коршуна, и меж стен кабинета заметалось эхо звучного шлепка.
Женщина, которая не была озарённой, даже не успела осознать, что
произошло. Только лишь когда щеку обожгло словно пламенем, она
вскрикнула и испуганно отшатнулась от мужа, прижимая руки к
лицу.